Четвертый том

-1-

ПЕРЕВАЛЫ, ПЕРЕЛЕСКИ.
КРАЙ ДАЛЕКИЙ И РОДНОЙ.
И ДЕВЧАТА, СЛОВНО ФРЕСКИ,
ТАК НАРЯДНЫ В ВЫХОДНОЙ.

Я СМОТРЮ НА СТАРЫЙ ХУТОР-
ПЕРЕМЕН НЕ ПЕРЕЧЕСТЬ.
ТО ЛИ ЧЕРТ МЕНЯ ПОПУТАЛ,
ТО ЛИ ХУТОР МОЙ И ЕСТЬ.

ВОН ЖЕЛТЕЮТ, СЛОВНО ДЫНИ,
ВДОЛЬ ДОРОГ КРУТЫХ СТОГА.
А НАШ КЛУБ – ПОСЕРЕДИНЕ
ОТВЯЖИСЬ СКОРЕЙ, ТОСКА.

Я ИДУ, А ВЕЧЕР ПЫЛКИЙ
ДОГОРАЕТ НА ЛУГАХ.
ЗДЕСЬ НА ТАНЦЫ ТОЖЕ ШПИЛЬКИ,
ХОТЬ ОТ ДОМА В САПОГАХ.

-2-

ЗАШУМЕЛО, ЗАПЕЛО, ЗАВЬЮЖИЛО.
ВСЕ ДОРОГИ-ПУТИ ПРИУТЮЖИЛО.

НЕ ПРОЙТИ ЧЕРЕЗ ПОЛЕ ШИРОКОЕ,
ЧЕРЕЗ ГОРЕ, КАК МОРЕ ГЛУБОКОЕ.

ЗА ТОВАРИЩА ВЫШЛА ЛЮБИМАЯ.
И ЖИВЕТ ЧЕРЕЗ ПОЛЕ СЧАСТЛИВАЯ.

НО НЕ БУДУ, НЕ БУДУ ПЕЧАЛИТЬСЯ,
ГОВОРЯТ, ЧТО ВЕСНА ВОЗВРАЩАЕТСЯ …

-3-

******************************

ВЛЮБЛЕННЫЕ ВСЕ ЗВЕЗДЫ РАЗДАРИЛИ.
ЧТО Я СВОЕЙ ЛЮБИМОЙ ПОДАРЮ…
ЦВЕТУЩУЮ СИРЕНЬ. БУКЕТИК ЛИЛИЙ.
ПЫЛАЮЩЕЕ СОЛНЕ. ИЛЬ ЗАРЮ.

ЧЕМУ ОНА БЕЗУМНО БУДЕТ РАДА,
ПОДАРОК ,ПРИНИМАЯ ОТ МЕНЯ.
А МОЖЕТ ПОДАРИТЬ ВЕНОК ИЗ РАДУГ.
И ЗАКАЗАТЬ ЕЙ ПЛАТЬЕ ИЗ ОГНЯ

ВЗАМЕН НУЖНА МНЕ СКРОМНАЯ НАГРАДА
ПОЙДУ КУДА УГОДНО - ТОЛЬКО ПОЗОВИ.
ХОЧУ ВСЕГДА С ТОБОЮ БЫТЬ Я РЯДОМ.
НЕ УБЕГАЙ, РОДНАЯ, ОТ ЛЮБВИ.

-4-

ЖЕНСКАЯ ДОЛЯ

РАЗЛИЛАСЯ РЕКА, РАЗЛИЛАСЯ.
ЗАТОПИЛА ЛУГА, ЗАТОПИЛА

РАЗВЕЛАСЯ Я С НИМ, РАЗВЕЛАСЯ,
ПОТОМУ ЧТО СОВСЕМ НЕ ЛЮБИЛА.

ЗАКАТИЛАСЬ ЛУНА, ЗАКАТИЛАСЬ.
ПОСТАРЕЛО ЛИЦО, ПОСТАРЕЛО.

Я ПРОСТИЛАСЬ С ЛЮБОВЬЮ. ПРОСТИЛАСЬ.
МОТЫЛЬКОМ МОЕ СЧАСТЬЕ СГОРЕЛО.

НЕ СУДИТЕ МЕНЯ, НЕ СУДИТЕ.
НЕ СУДИТЕ МЕНЯ СЛИШКОМ СТРОГО.

К БЕРЕГАМ ВЫ РЕКИ ПОДОЙДИТЕ,
ТО ЛЮБОВЬ РАЗЛИЛАСЬ ПО ДОРОГАМ…

-5-

В КУПЕ

РАЗНЫЕ ДОРОГИ.
РАЗНЫЕ ЧАСЫ.
«ТЫ МЕНЯ НЕ ТРОГАЙ-
У МЕНЯ ЕСТЬ СЫН…»

«ГЛЯНЬ, КАК ТЕМНА НОЧКА.
МОЖЕТ ,УТРЯСЕМ…»
«Я СКАЗАЛА – ТОЧКА -
ЭТО ЗНАЧИТ ВСЕ…»

И ОНА УМОЛКЛА
СЛОВО, БУДТО НОЖ.
МЧАЛАСЯ И МОКЛА
СКОШЕННАЯ РОЖЬ.

ТУК И ТУК КОЛЕСА.
РАСТРЯСЛИ ВСЮ ЖИЗНЬ.
ГОРЫ, РЕКИ, ПЛЕСЫ
МИМО ПРОНЕСЛИСЬ.

СТАЛО НЕБО ХМУРО.
ВПЕРЕДИ – НЕ ЗГИ.
СТАРЫЕ АМУРЫ,
НОВЫЕ ВРАГИ…

-6-

***
Солнце – сердце, небо – грудь.
Бьется сердце ровно, ровно.
Нас Вам, время, не согнуть
Жить желание огромно.

Мы – не звезды, люди – мы.
Наши пульсы бьются чаще.
Но и вглубь миров немых
Мир несем и даже дальше.

Хныкать, ныть нам не резон.
Строить надо , строить надо.
Новый светлый горизонт –
Основную часть фасада.

Стук сердец сильней, сильней,
Словно громкий звон набата.
Эй, товарищ, веселей
Поднимай народ по хатам!

-7-

ПРОСТЫЕ ЛЮДИ

Есть такие люди,
Что им можно просто
В праздник или будни
Задавать вопросы.

За полярным кругом,
Или в доме, рядом
Обсуждай, как с другом,
Говори, как с братом.

С ними откровенно
(Вся душа наружу).
И о сокровенном,
Если это нужно!

В жизни путь-дорогу
Трудно ли попутать?
Вам они помогут
В каждую минуту.

-8-

***

Белые холодные снега.
Мягкие, как хлопок или вата.
Ласковое солнце на луга
Катится по выбеленным хатам.

Разные живут люди под ним:
Добрые, жестокие и злые.
Тянутся к лучам его одни.
Прячутся, как страусы, другие.

Каждый выбирает себе роль,
Роль Отелло, Данко иль Атланта.
В личной жизни Главный он герой
Даже при отсутствии таланта!

-9-

ПАРАДОКС

На улице нашей есть маленький флигель.
Стоит одиноко, как будто отшельник.
Над ним провода, как над нотами лиги,
И стены сжимает дороги ошейник.

В нем смеха не слышно. Свои в нем законы.
Вход в дом охраняет Иисусово войско.
На выцвевших стенах - иконы, иконы.
И пахнет в нем воздух сгорающим воском.

«Послушайте, слуги, зачем в доме свечи?»
«Свет лампочки нас от молитв отрывает…»
А в тот же дождями пронизанный вечер
Они по домам уезжают трамваем…

-10-

Автопортрет рисую на стекле,
Своих друзей, что затерялись где-то.
Стекают краски ,облики без цвета
И контуры теряются во мгле.

Пред вечностью мы наголо раздеты.
А жизнь вся поместилась на столе…
Так может потому, что плохо на Земле
Никто не возвратился с того света…

-11-

Эту мысль, хоть сейчас я печатью заверю:
Не нашел я того, что так долго искал.
Я стою перед темной, загадочной дверью,
За которой совсем не бывает зеркал.

Нет теней там и нет отраженья.
Полумрак. Полусвет.
Полу-жизнь. Полу-стон.
И не в пользу свою завершаю сраженья,
Как в изгнании --- НАПОЛЕОН.

-12-

Дни длиннее, а ночи – короче.
Значит, мы пережили зиму.
Что нам солнце теперь напророчит,
Продираясь сквозь холод и тьму?

Может новой любви откровенье
Принесет полноводьем река?
И тревожное чувств дуновенье
Нас, как птица, коснется слегка.

А потом, слово ливень, нагрянет,
И от грешной земли оторвет
Дух любви, дурманит и ранит,
И целует всю ночь напролет.

Унесет в поднебесные выси
На цветущий ромашковый луг
Возродит, зачарует, возвысит
Бесконечной влюбленности дух.

Наших чувств разноцветные нити
Он вплетет, как эпитеты, в стих.
Он – мой ангел и мой исцелитель.
Я других не приемлю святых.

-13-
ОСТРОВ ДОБРОТЫ

О, мудрость древнего Востока,
Со мною чудо сотвори:
Из сердца вытрави жестокость
И доброту там посели.

Чтоб я забыл навек удары
Друзей коварных и врагов.
И ярко очерти радаром
Причал у дальних берегов.

И мой давно желанный остров,
Где нет неправд, измен и лжи.
Полно людей, которым просто б
Доверил без остатка жизнь.

Не ожидал бы там подвохов.
И подозрений снял бы груз,
Где позабыли б слово «плохо»,
А дружбы царствовал союз.

Но волны бешено вздымаясь,
(Как прежде в жизни не везет),
Они, как шашка дымовая,
Закрыли светлый горизонт.

Мечта совсем казалось близко…
Из рук вдруг выскользнул штурвал.
Ее, как жизнь, под обелиском
Похоронил девятый вал.

И остров мой водой затоплен.
А над волнами вновь туман
Бросает жизнь меня, как в топку,
Туда, где тешится обман.

Но я надежды не теряю.
И верю – сбудутся мечты.
И очень скоро, уверяю,
Открою остров Доброты!

-14-

ЗОЛУШКА

Я работаю дома Золушкой:
Убери, принеси, подай.
И не чищу как прежде перышки.
Но не в этом, скажу, беда

Не печалит краса увядшая.
Посерело лицо, как Земля.
Но, признаюсь, внучка младшая-
Это копия чисто моя.

По квартире мечусь без отдыха.
Всем пораньше завтрак на стол
А потом без детей, как без воздуха,
Остаюсь я в доме пустом.

Остаюсь только с прошлым в комнате.
И печально гляжу из окна.
И, надеюсь, что может вспомните,
Где старушка живет одна.

И скажу, не ропща заранее:
Вы не помните истин простых,
Мне порою детей внимание
Подороже гор золотых.

Жду, когда в мою дверь вы стукните.
Жду, чтоб вдруг телефон зазвонил.
Мне хрустальной не надо туфельки,
Хоть бы тапочки сын купил…

Я работаю дома Золушкой.
Здесь печаль и радость моя.
А по свету рассыпаны зернышком
Внуки, дочери, сыновья…

-15-

* * *

У человека за ночь 20-30 раз останавливается сердце.

Мы каждую ночь умираем во сне,
Когда темнота заполняет наш дом.
Нам видятся черти на белой стене,
То в лодке плывем в океане пустом.

И кажется нам, что приходит конец.
Сжимает удушье, что трудно вздохнуть.
И тысячи за ночь усталых сердец
Проходят отчаянья путь.

О, миг пробуждения! Солнце в окне.
На улице шум и гудят поезда.
Мы каждую ночь умираем во сне.
Но так не хотим умереть навсегда!

-16-

***

Вино почуяло весну,
И забурлило с новой силой.
И пролило оно кутилой
Зарю на снега полотно.

Дохнуло запахом цветов
И ароматом спелых яблок.
Стихи посыпалися ямбом
На скатерть белую листов.

И зазвенели ручейки,
В леса растаяли поляны.
По ним гуляет ветер пьяный,
Сдувая с веток лепестки.

Нарушив временную грань,
Влетали соловьины трели
Пьянящим кипенем сирени…
А на дворе – еще февраль

-17-

* * *

Августовские ночи холодны,
Дыханье осени все ощутимей,
Запуталось солнце в паутине,
Сомнений нет до будущей весны.
До новых листьев.

До новых листьев не придет тепло.
Не зацветут ромашки за овином.
И солнце будет лишь наполовину
Светить мне в затененное окно.
Звездой уснувшей.

Звездой уснувшей, затухающим костром
Маячит отдаленная удача.
Я красотой увядшей озадачен,
Не подберу десятка нужных слов.
Для чувств и мыслей.

Для чувств и мыслей не хватает слов,
Любви, простора, небольших желаний,
Невысказанных вовремя признаний.
Я, как рыбак с поломанным веслом,
Стремлюся к суше

Стремлюсь я к суше, поборов печаль.
Из желтой вьюги трели соловьины,
Ко мне несутся, словно из былины
Весною ранней, песнями ручья.
Сквозь все тревоги.

Сквозь все тревоги будней и торжеств,
Причудливые всплески светотени
Зимой и осенью предчувствием весенним
Живу, светит мне весны грядущий жезл
Всегда в дороге.

-18-

ЧЕРНАЯ РЕКА

Дуэль состоялась 27 января 1837 года наЧерной речке на окраине Петербурга.

Странное название –
Черная река
Признаюсь заранее,
Не был там пока.

Но когда-то все-таки
Попаду туда,
Где секут, как плетками,
Елка да пихта.

Проберусь опушками
Через стройный лес,
Где стрелялся с Пушкиным
Светский плут Дантес.

В предвечерней алости
Видела река,
Как курок безжалостно
Дернула рука.

Я когда-то все-таки
В те приду места,
Где секут, как плетками,
Елка да пихта.

К речке удивительной
Присмотрюсь тогда.
Может в ней действительно
Черная вода?

-19-

***

Рабочий край.
Уснули терриконы.
Идут на смену дружно горняки.
Деревья, наклонившиеся кроны,
Купают нежно в синеве реки.

Свежо и тихо.
Трепет соловьиный
Хранят березы в сгустках янтаря.
Идут шахтеры, словно из былины
Могучих тридцать три богатыря.

-20-

ДИКИЕ ГОЛБИ

На деревьях зеленого города,
Что трепещут, как паруса,
Поселяются дикие голуби,
Забывая родные леса.

На уступах домов, обелисков,
Забывая уроки отцов,
Строят гнезда рискованно низко,
И на свет производят птенцов.

И воркуют, воркуют влюблено
Под сетями густых проводов…
Смотрят люди на них удивленно,
И возводят леса городов.

-21-

В ШУШЕНСКОМ

Светилось окно,
Очень долго светилось.
Маячила тень
Перед мутным стеклом.
Вздыхали крестьяне:
« Ах, что там случилось?»
Хотелось в окно
Заглянуть всем селом.

Стонала земля
И не пахло весною.
Ложились спать рано,
Не жгли керосин.
Никто и не знал,
Что за ветхой стеною
Решаются судьбы
Народов Руси…

-22-

ЗОРЕВАЯ РОССИЯ

Серебром оросило
Звезд высоких сиянье.
Я родился в России
И душой россиянин.

Край мой тих и приветлив.
Все поля да поляны.
А при северном ветре
Холод там окаянный.

А при северном ветре
Оживают морозы.
И под инеем ветки
Все белы, как березы.

И широкие крылья
Над лесами - в движенье.
Для меня – ты открытье!
Для меня – ты рожденье!

-23-

* * *

Светает…
Оживает сад.
На ветках встрепенулись листья.
Мне хочется порою превратиться
В потоки рек и птичьи голоса.

Быть с вами всюду,
как планета-мать.
Прислушиваться к возгласам сторожко.
И в радостях и бедах, хоть немножко
Неугомонным людям помогать.

И жить не вечность.
Это ни к чему.
Придут другие чище и моложе.
У них свои стихи и песни тоже.
Заменят все, но может нас поймут.

А не поймут.
Дождемся мы звонка.
До нас цивилизации сгорали,
Рождались тайно, тайно умирали.
Темнеет…
Близится закат…

-24-
Фронтовые дороги,
Как вы разны и схожи.
Вас не вычеркнет память
Из солдатской судьбы.
И широким проспектом,
И где путь не проложен
Вы вели нас к Победе -
Главной цели борьбы.

Ни трава, ни столетья
Никогда не упрячут
Путь солдата вершившего
Подвиг страны.
Каждый шаг обелиском
На земле обозначен,
Аж до самой проклятой
Рейстагской стены.

Фронтовые дороги…
Для одних вы – мгновенье,
Для других километры
Под свинцовой пургой.
В госпитальной палате,
Как предсмертье – забвенье,
А потом – возрожденье,
Вновь атака и бой.

Были плен и концлагерь.
Били пули навылет.
Хоронила земля
Тех, кто без вести пал.
Были смерть и бессмертье,
И цветы полевые.
Только не было тех, кто бы Вас забывал.

Фронтовые дороги:
Дождь, морозы и ветры.
Никому не измерить
Ширину и длину.
Но прошли вас солдаты,
Каждый шаг – метр за метром,
Чтоб в дорогу Победы
Превратились одну!
-25-

БОРОДИНСКОЕ ПОЛЕ

Широко Бородинское поле.
Ты как песни родимой мотив.
Я твой воздух целебный запоем
Пью, и чувствую силы прилив.

Ты историю славы России
В свои нивы сумело вобрать.
Кровью степи не раз оросила
Непокорно-славянская рать.

Что ни камень, то памятник века.
Что ни холм, то священный рубеж
Бородинское поле ты – лекарь
Ни границ твоей славе, ни меж.

На полях твоих хлеб, словно символ,
Русской стойкости, силы, добра
Разливается слава, как синь волн,
От Амурских седин до Днепра.

Я смотрю на осенние рощи
И мне видятся русских полки.
Как деревья, кореньями вросши,
Отражают пришельцев штыки.

Нас не сломят ни жажда, ни льдины.
Жизнь кипит у твоих стапелей.
Мы любовь к нашей Родине дивной
С бородинских впитали полей!

-26-

БАЛЛАДА ОБ ОРЛЕ-СТЕПНЯКЕ

Цветами степь благоухает.
Как птица бьется ветер оземь.
Сидит орел и отдыхает
В надменно величавой позе.

Он смотрит в небо беспристрастно,
В простор давно им покоренный.
Ему вольготно и прекрасно
В приволье солнце озаренном.

Вдруг в тишину ворвался властно
Гул нарастающий и зычный.
И он отчетливо и ясно
Орлов увидел необычных.

Они стремительно летели,
Недвижно крылья их застыли
И заглушая птичьи трели,
Кружились бойко в серой стыни.

Степняк ревниво встрепенулся,
Взмахнул крылами боевито,
За самолетами рванулся…
И пал на землю вихрем сбитый.

Взглянул он с завистью на тучи.
И понял: спорить бесполезно
Его энергии летучей
С летящим по небу железом.

-27-

***

Космонавты живут на орбите
В невесомости тайной и странной.
С возвращением их торопите
К родникам и степям много травным.

Им легко в невесомости этой,
Словно птицам парить по отсекам.
Во Вселенной, летя над планетой,
Себя чувствовать сверхчеловеком.

Будто крылья у них за плечами,
Только небо без проблесков синих.
Так в полетах учебных ночами
Пролетали они над Россией.

Их Земля, как детей непокорных,
Не взирая на силу штурвала,
Притяженьем, как дерево корнем,
Так считалось, навек приковала.

А они, разорвав эти узы,
Устремляются к звездам далеким.
И стартуют, стартуют «Союзы»,
Уходя из-под доброй опеки.

А Земля, как всегда в ожиданье
Непослушных упрямых посланцев.
Не останутся ль в космосе дальнем,
Превратившись в «летучих голландцев»

С нетерпеньем вестей ждут с орбиты
Листик дерева, смех Несмеяны.
С возвращением их торопите
К родникам, к нам обычным землянам.

-28-

НА УССУРИ
……………….Защитникам острова Даманский посвящаю

Ночь.
Деревья скрипят.
Эхо спит по отрогам.
На Уссури не спят.
На Уссури тревога.

Горстка смелых парней
Против пьяных бандитов.
Красный лед, красный снег
Под телами убитых.

Где-то письма идут
Матерям и любимым.
А ребята на льду,
И орут хунвейбины.

Ветер воет свое
По таежным дорогам
А в казармах «Подъем!»
На границе тревога.

Дождь осколочных мин
Сон смывает мгновенно.
Командир всем один-
Долг и Родине верность.

И разрывы гремят.
Снег взметается круто.
И в руках автомат
До последней минуты.

Где-то письма идут
Матерям и любимым,
А ребята на льду,
И орут хунвейбины…

-29-

НА ПРИВАЛЕ

В лесу солдаты на привале
Козленка дикого поймали.
Малыш еще некрепкий, слабый.
Совсем беспечный и забавный
Смешил усталую пехоту.
И тут скомандовал всем кто-то:
«Ребята! Тише!» Смолк вмиг хохот.
Неясный шум, потом и топот
Лесную тишину нарушил.
Насторожил козленок уши.
И на просторную поляну
Косуля-мать несется прямо.
Ведь надо ж этому случиться,
Людей животное боится,
А тут бесстрашие такое…
Тогда солдат легко рукою
Козленка к матери толкнул,
И….расступился молча круг

г.Коломыя, Ивано-Франковская обл.

- 30-

МОЙ РУССКИЙ ДРУГ

Мой русский друг, давай закурим,
Давай присядем у костра.
И вспомним, как в карауле
Стояли рядом у Днестра.

А снег летел сухой и мелкий.
Мороз трескуч был и суров.
А мы, как часовые стрелки,
Сходились у границ постов.

Сходились, расходились снова…
А так хотелось посидеть.
В ночи услышать друга слово.
Веселой шуткою согреть.

А после…вспомнить страшновато:
Такой поднялся ураган,
Громады-сосны в два обхвата
С корнями сваливал к ногам.

Я парень бойкий. Если ж честно,
Пугал природы карнавал.
Я автомат свой с каждым треском
С предохранителя снимал.

Сбесилась явно вся округа:
Дрожала, дыбилась земля.
И чувство локтя брата, друга
Несло уверенность в меня.

Потом,
потом была тревога.
Я помню, словно час назад,

31

Летел куда-то долго, долго
Наш необстрелянный десант.

Внизу огни горели ярко,
То городов, то дальних сел.
Мне почему-то стало жарко
От слова резкого: «Пошел!»

Товарищ мой во мраке скрылся,
Мне подмигнув: «Давай, за мной!»
Но парашют мой не раскрылся
Ни основной, ни запасной.

Что я не делал – бесполезно!
Перед глазами мать: «Сынок».
Уже проваливаясь в бездну ,
Я вдруг почувствовал рывок.

Все обошлось благополучно.
В объятья приняла земля.
Надежной дружбы светлый лучик
Всегда поддерживал меня.

Горел костер. Дым стлался лугом.
За полночь было далеко.
А украинец с русским другом
Сидели долго над рекой…

- 32-

КОМБАТ

Старшему политруку А.Г.Еременко , подвиг которого увековечен в памятнике «Комбат» в Славяносербском районе, посвящаю

Тогда о нем в газетах не писали.
Он долго был неведом никому.
Горели города и бомбы сотрясали
Дома и землю в огненном дыму.

Жизнь измерялась долями минуты
И небо все, как черно-белый холст.
Казался мир под пулями согнутым,
А он один во весь поднялся рост.

Поднялся так, как будто был из бронзы.
И в бой повел решающий и злой:
За свет в окне, за радостные грезы,
За то, чтоб все пришли скорей домой.

Поднялся так, как будто был из стали…
Но пуля вдруг… и в сердце вдруг удар…
И так застыл он, как на пьедестале,
Ведущий в бой советский комиссар.

-33-

ПАРОДИИ

«Я потерял стихи.
В автобусе застрял.
И лучшие стихи
Сегодня потерял.
То близко за плечом,
То далеко слова.
Хоть вспомнить бы о чем?
Да голова слаба».

Николай Доризо. «Творчество».
Газета «Советская культура», 1980 год

ЭВРИКА

Не хочется ухи.
И свет не мил мне стал.
Я лучшие стихи
Сегодня потерял.

Сам черт меня послал
В часы поехать «пик».
Возможно, оборвал
С карманом их старик.

А может, когда лез
Сквозь частоколы тел.
Какой-нибудь балбес
С мороженым их съел.

Хожу я сам не свой.
Бессмертию - труба!
Хоть в стенку головой,
Да голова слаба.

Издал немало книг
С грехами, без грехов.
Я в жисть свою таких
Не сочинял стихов.

-34-

Остались лишь штрихи.
А так лились ручьем!
Отменные стихи…
Вот вспомнить бы о чем?

Р. С.

Спешу утешить Вас,
Чтоб обрели покой
Нашли их в добрый час
На Новослободской.

В них ваши все слова.
Не плачь, поэт, не хнычь.
Бессмертье будет вам.
А мне бы - магарыч...

-35-

«Солнцу молитесь еще вы с искренностью милой
В волосах цветок весенний прячется пугливо.
Вы такие еще дети, господи помилуй,
Плакать хочется при виде этого наива.
Непорочные святые,- просто мочи нету.
Вон лежит среди поляны в неге непритворной.
Перси чудо-лебедями выплывают к свету.
Белы ноги заголила до межи греховной,
А наивна, а прекрасна (кровь клокочет в венах).
Погоди: на всякий случай «дипломат» закрою.
Жди! Лечу! Уста раскрыты: заждалась наверно.
…Только кто разлегся рядом с этаким героем»

Поэма «Золотые ворота» Бориса Олейника. Перевод Льва Смирнова, газета «Правда Украины», 18 апреля 1982 год.

НИ В КАКИЕ ВОРОТА

Птички весело щебечут дребедень любую,
Что детей, мужчин и женщин – всех вгоняет в краску
Я пришел на берег речки , сел там и пирую.
Птиц интимные напевы слушаю, как сказку.
В «дипломате» шесть бутылок: кто мне помешает?
Глядь лежит среди поляны женщина такая:
Лифчик пятого размера перси не вмещает,
В венах кровь клокочет, хлещет,прямо вытекает.
Белы ноги заголила до межи запретной.
Даже бык с цепи сорвется, видя эту сцену.
Что там бык он бессловесный, я скажу конкретно:
Так невинна , так прекрасна, что хоть лезь на стену
Жди! Лечу! На всякий случай «дипломат» закрою
(Мало ль шляется тут разных маньяков и прочих)
Только кто разлегся рядом с этаким героем,
Присмотрелся, ясно вижу – это переводчик.

-36-

«Забой – не поле, тут и воздух считан
на кубометры, литры и глотки».

Викторас Батис, «А души снежной белизны», «Ворошиловградская правда», 10.02.1980 год.

СОС

Кабак –не поле, и не лава даже,
Его достоинств трезвым не понять.
На двух ногах есть выход лишь отважным,
А послабее выход – выползать.

И тот, кто в жизни в рот не брал хмельного,
Понять не сможет речь о чем ведешь.
Хлебнешь, бывало, кубометр спиртного,
И кубометром стоек загрызнешь.

И так приятно одолеет слабость.
И тело все растает, поплывет.
Официант тебе покажется вдруг бабой,
А он, гадюка, счет тебе несет.

А утром с горя, почесав макушку,
В забое ищешь в меру своих сил,
Чтоб кто-нибудь не литр, а хоть чекушку
Из своего «спасателя» налил.

-37-

***

Отвергая решительно мифы,
Марсиан и загадку Лохнесси,
Завтра снова придумаем их мы.
С ними мир во сто крат интересней.

А вдруг все будет буднично, просто.
Ночью я как последний разбойник,
Нарисую в подъезде с вопросом
Не бермудский – другой треугольник.

-38-

***

Как рано птица не встает
В садах необозримых,
А мать давно уже поет
У колыбели сына.

Нет слов, манят огни светил,
Планет далеких, близких
Но всех их свет давно затмил
Взгляд добрый, материнский.

Тепло от солнечных лучей
Всю землю согревает,
А руки милых матерей
Теплее обнимают.

Они спасают нас от бед,
Врачуют нас от боли.
Из материнских рук обед
Вкуснее и без соли.

От них земная благодать.
Все это твердо знают.
Недаром емким словом «Мать»
Отчизну называют.

-39-

Я Магнитки красой очарован.
Не скрываю раскованных чувств.
От родимого отчего дома
К ней, как птица, мечтою лечу.

Через все расстоянья и веси,
По пунктирам веселых огней
Пронесусь, словно радостный вестник,
Чтобы близких там встретить друзей.

Чтоб пожать их рабочие руки,
Хлеб лелеющих, звонкий чугун,
Покоряющих пики науки,
Разводящих огонь на снегу.

Чтоб уралочка щедрой рукою
Набрала мне воды ключевой.
Без друзей я не знаю покоя,
Без друзей я живой – неживой.

Дружба наша - не синяя птица.
Вместе взятые сталь и гранит.
Потому тянет так породниться,
Посильнее, чем всякий магнит.

Край уральский, тобой очарован.
Не скрываю раскованных чувств.
Потому от родимого крова
Быстрой птицей мечтами лечу.

-40 -

СТАРАЯ ФОТОГРАФИЯ

Три мужика в потертых пиджаках
Среди весны и птичьих голосов,
Чуть приподняв телегу на руках,
Снимают для ремонта колесо.

Как раненного бережно кладут,
Веревками бинтуют обода.
И этот первый их совместный труд-
Начало коллективного труда.

Начало изумительных начал,
Рождающих невиданный разбег.
И свет луча – свет мыслей Ильича,
Прогнивший мир пронзил, как талый снег.

И не понять печальным кулакам,
Какая над страной взошла звезда…
Три мужика в потертых пиджаках
Веревками бинтуют обода.

41

ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ ДЕКАБРЯ

Искрится шампанское в лучах новогоднего света.
Сдвигаем бокалы, желая здоровья друзьям.
Летит по орбите земля к предстоящему лету.
И этот полет – спасенье для нас, для землян.

Морозная вьюга рассыплется лилией нежной.
Пополнятся реки холодной водой ключевой.
И год наступающий уже примеряет одежды.
Не станет для нас он последней чертой роковой?

А если и станет, печаль не роняй, как слезинку.
Живи, торжествуя, другим эту радость даря.
Я пью из бокала звенящую эту искринку
За светлую ночь, за последнюю ночь декабря.

И пусть Новый год одарит Вас заветным желаньем
Сомненье о счастье навеки их жизни уйдет.
Снегурка – цыганкой откроет все карты гаданья,
И туз козырной удачу к Вам в дом принесет!

-42-

НА ЛЫЧАКОВСКОМ КЛАДБИЩЕ

Тихо.
Рассвет.
Луна на ущербе.
Ранняя птичка щебечет в кустах.
Звезды за тучами тусклы, как щебень.
Капли росы на железных крестах.

В небо вонзилися копья ограды.
Грусть разлилася, как черная тушь.
Обелиски заряжены, словно снаряды,
Порохом наших истерзанных душ.

г Львов

-43-

***

Я сегодня от горя слеп:
На земле умирает снег.
Словно раненный в сердце смех,
На земле умирает снег.

Он сначала уйдет под лед,
В ручейки и моря уйдет.
И в какой-то тысячный год
Белым паром начнет свой взлет.

И воскреснет из мрака смех.
И замедлят речушки бег.
И тогда нас осыплет всех
Из Земли возродившийся снег.

-44

В ОСЕННЕМ ПАРКЕ

Скользят каштаны под ногами.
Скользят, шарахаясь от ног.
Мир многоцветен, многогаммен,
И время подводить итог.

Сурово осень сдвинув брови,
Стоит над ними, как судья.
Лес пожелтел, как обескровлен.
Плывет судьбы моей ладья.

Плывет листком опавшим с клена
По речке древней, по Донцу.
Спешит в январь иль май зеленый.
К началу дня? Или к концу?

И надо выстоять, не дрогнуть,
Когда придет внезапно смерть.
Как все деревья это могут:
Достойно жить и умереть.

А чтоб врасплох смерть не застала,
Неплохо бы в конце пути
Упасть созвездием каштана
Чтоб по весне зарей взойти.

-45-

***

Хоть бы одно осталось мне свиданье
С любовью той, что длилась только миг.
А дальше пусть и залы ожиданья,
И даже одиночества тупик.

Ведь столько лет…
А мучит неизвестность.
Уже иду на ветхие мосты.
До боли здесь знакомая мне местность:
В оградах – почерневшие кресты.

И где-то здесь меня сойти попросят,
Определив навеки мой причал.
Звучит оркестр.
И ветер листья носит,
Который нас однажды повенчал…

-46-

ПЕССИМИСТИЧНОЕ

Полуночной печали аккорды
Словно в плен, меня взяли в кольцо.
Оживают, как в сказке Джоконды,
Изумленной мадонны лицо.

И колеблются вечности струны.
Полумрак им покорно вторит.
Ох, вы женщины, женщины – дуры.
Ваше время – всего до зари.

А потом вы опять растворитесь
В повседневных обычных делах.
И любовь – мужиков повелитель,
Как помада замрет на устах.

Позабудутся страсти и ласки.
И признаний любовных старье…
И не ждите вы принцов из сказки.
Сказки, в сущности, тоже вранье.

- 47-

* * *

Сегодня мне особенно печально,
Что нет тебя со мною за столом.
Повесил нос на плитке белый чайник.
Снежинок рой кружится за окном.

Так холодно в угрюмой комнатенке.
На окнах в палец понамерзло льда.
Надеюсь я, что может быть в потемках
Загадочно дверь скрипнет, как тогда.

И ты войдешь, пылая от мороза.
Растают окна,
загорится свет.
Но нет тебя.
Уже погасли звезды.
И нет тебя уже десятки лет…

Сегодня мне особенно печально.
На сердце снега столько намело.
Давно остыл на плитке черный чайник…
И я один, как прежде за столом.

-48-

ПИСЬМО

Извини, пишу карандашом.
Здесь у нас засушливое лето.
Присыпает пыль, как порошок,
На каштанах пышные букеты.

Дальше лес.
Такой чудесный лес.
Сок березы можно пить без кружки…
К стартовой площадке
– пара рельс,
Что к тебе протянуты, как руки.

Снова в путь, привала кончен час.
Командиры строиться велели.
И сейчас обнимут крепко нас
Скатанные серые шинели…

ЗАКАРПАТЬЕ, 1964 ГОД, КОЛОМЫЯ

-49

***

Охотник убил волчицу
Крупнейшим зарядом дроби.
Он ей перебил ключицу
И череп пробил в надбровье.

Потом положил на плечи,
Связав перед этим ноги…
И кровью был путь отмечен
По вытоптанной дороге.

И нес, шатаясь, как пьяный.
(Тяжелая - не на шутку).
Струился закат из раны
По желтому полушубку.

А волк в это время бегал
По лесу, по старым ямам
И слизывал хлопья снега
С боков языком багряным.

К деревне спешил на выстрел
Разгневанный, злобный, быстрый.
Его отгоняли залпы,
За выстрелом – снова выстрел.

И выл он в звериной люти.
Тускнели глаза, как свечи…
Ему запрещали люди
Любовью любить человечьей…

-50

В МАГАЗИНЕ ЖИВОЙ РЫБЫ

Стою перед блестящими лотками,
Где рыба чуть трепещется живая,
От солнца и безводья изнывая,
А люди ее трогают руками.

А люди выбирают покрупнее,
Нередко недовольствуя и споря,
И мало кто подумает о море,
Что ей дышать труднее и труднее.

И судорожно вздрогнув плавниками,
Ей кажется плывет она в просторы,
Ей грезятся коралловые горы
И водоросль, уснувшая на камне

51

ПАМЯТИ РЕПОРТЕРОВ

Часто снится мне работа,
Репортерские дороги.
Интервьирую кого-то
Прямо где-то на пороге.

Вновь лечу в командировку,
Как в космические дали.
Память, как татуировка,
Не смывается с годами,

Просыпаюсь.
Как помешан.
Не пойму, где быль, где небыль.
А в квартире
– мрак кромешный…
А в окне – кусочек неба.

Светят звезды беззаботно.
В сердце боль стучится остро.
Для меня моя работа
Далека, как этот космос.

Были мы за все в ответе.
А сейчас живем, как тени.
Нам стоят по всей планете,
Словно памятник антенны.

-52-

Д Р У Г У

Степе Сороке – другу юности, земляку посвящаю

Упала с неба осень неожиданно.
Пришла нежданно, срока не спросив.
И желтизна, как позолота с идолов,
Осыпалась печалью Хиросим.

Вдруг земляки нагрянули из хутора,
С которыми не виделись давно.
Взглянул на друга:
стало сердцу муторно.
И память вспять крутнулась, как в кино.

Пощады, вижу, нет у хилой старости.
Грядет для нас, мой друг, последний час.
Мы старики,
хоть в сердце нет усталости,
Желаний нет
навек уйти в запас.

А осень жизни – сваха бессердечная –
В чубы вплела до сотни паутин.
Нам изменила молодость беспечная,
Когда и кем.
Без видимых причин.

-53

***

Так и хочется выбежать в поле,
По росинке напиться воды.
Только ноги босые поколют
От вчерашних посевов следы

Мы уходим в цеха и заводы,
В океан, копошимся на дне.
Чем мы дальше от зримой природы,
Тем дороже она и родней.

И ушные гудят перепонки
От станков, от машин и огня…
Но зовут каждый день перепелки
На росистое поле меня.

54

Все на лугу
Лето пропело.
Ночью – в стогу.
Милое дело.

Сено – пушок,
Словно перинка.
Спать хорошо
С ветром в обнимку.

Ты мне поверь,
Рад будешь встречи,
Если к тебе
В гости кузнечик.

Спать на лугу –
Милое дело.
Ночка в стогу
Вмиг пролетела.

-55-

***

Стояли мы с тобою под туманом
На травах, холодеющих от рос.
Как будто надышался я дурмана
От губ твоих, от щек и от волос.

Дрожала тень.
И гром ударом гонга
Открыл дождю невидимую дверь.
Тогда нас породнила непогода,
А солнце разлучает нас теперь…

-56

***

Шумят светло колосья ржи.
Готовьте закрома и полки.
Уже уходят вглубь межи
Под шум комбайнов перепелки.

Обилен стол, когда на нем
Перед рабочим и ученым
На главном месте – королем-
Хлеб возвышается почетно.

Он продолжает нашу жизнь
В степях, лесах непроходимых.
Шумят светло колосья ржи
Как наша песня о любимых.

-57-

***

После дождя цветущей пахнет липой,
Так сильно пахнет, что кружится голова.
И люди те, что говорили хрипло
Вызванивают колокольчиком слова.

И на душе свободы ощущенье.
Дожди смывают краски седины.
После грозы такое очищенье,
Что на листве прожилки все видны.

-58-

БАМОВЦЫ

Пели песни весело гитары
На перроне старого вокзала.
В жизнь, как неизведанные страны,
Молодежь на стройки уезжала.

Плакали чувствительные мамы.
А отцы курили сигареты.
Не горюйте: возведем мы дамбы
И площадку для ночной ракеты.

Возле вас сидеть нам не пристало.
Надо норму? Выполним мы по две!
Из стекла, бетона и металла
Юности своей готовим подвиг.

А уйдем на отдых.
Без укора
Нашим детям выпишем путевки.
Зацветут сады на терриконах,
Сыновья оденутся в шахтерки.

-59-

***

Есть в хуторе нашем криница.
Запомню ее навсегда.
Заставила нас породниться
Земли ключевая вода.

Копал я ее не для славы:
Деревья в саду поливать.
Не мог никого, кроме мамы,
Тогда на подмогу позвать.

Да благо вода была близко:
Под землю всего два штыка.
А в доме всегда сохла «низка»
Над белой рукой «буравка».

Вот жизнь пролистала страницы…
И что я теперь узнаю:
Забытая мною криница
Фамилию носит мою.

-60-

МЕЛЬНИК

С бородой подстриженной, как веник,
Выбеленный с головы до пят,
Выходил неторопливо мельник,
Мельницу на ветер направлять.

Он смотрел куда-то в поднебесье.
Брал бревно сырое от росы,
И на цепь старательно подвесив,
Мельницу вращал вокруг оси.

Поворачивал бревенчатые грани
На просторе ветреном, крутом.
И мешки свозили хуторяне,
Меченые буквой и крестом.

В непогодь не мог он спать ночами.
От ветров гудела голова.
И мука струилася ручьями,
И вращали землю жернова.

- 61-

***

Вдали невысокие горы.
А воздух настоян и крут.
Идут через поле шахтеры,
На смену шахтеры идут.

В руках у них светлые каски.
Их вид вдохновенен, как стих.
И щедрое солнце на ласки
Лучей не жалеет своих.

А колос тяжелый весомо
Свисает с натруженных рук.
Шахтерам понятен без слова
Селян героический труд.

Они улыбнутся знакомо:
Пути параллельны давно,
Наполненных углем вагонов,
Машин нагруженных зерном.

-62-

НА РОДИНЕ

Ведет дорога вглубь моей земли.
Мелькают кинокадрами деревни.
Приткнулись сонно лодки на мели.
в небе птиц, как листьев на деревьях.

-63-

***

Имея редкую возможность,
Я стал у огненной черты,
Хлестали молнии наотмашь,
Как раскаленные пруты.

И было больно, было страшно.
Спирало дух, сбивало дух.
Между собою зло и властно
Боролись смелость и испуг.

Вот только б выстоять, не дрогнуть,
Не убежать под теплый кров,
Чтоб не застыла недотрогой
Моя бунтующая кровь.

А мрак огнями был расчерчен.
Распятьем светлым на кресте.
И я пошел грозе навстречу,
К той самой огненной черте.

-64-

РОЖДЕНЬЕ ДНЯ

Приходят
и проходят вечера
Влюбленными забиты до отказа.
Сегодня через день уже вчера
Без наших пожеланий и подсказок.

Вращается,
прощается Земля.
В двенадцать ночи дни вывозят эра.
Вывозит, будто ценность из огня.
Вывозит, будто камни из карьера.

Качается,
кончается Луна.
Ее я посветить еще вербую.
А звезды, словно зернышки пшена,
Насыпаны на скатерть голубую.

Земная,
неземная тишина
Уходит, словно дымчатые кольца.
Но не изменит мир наш времена:
И снова над землею всходит солнце.

-65-

ШУТОЧНОЕ

Ушла она.
Ушла она, как день,

Разлукой мне обычно угрожая.

Прости меня, но если я тюлень,

То ты тогда
– Медведица Большая.

- 66-

***

Мать моя умирает от рака,
На моих умирает очах.
Где была неглубокая ранка,
Там бушует пожара очаг.

Стонет, мечется, в жесткой постели.
Тело ест непонятная ржа.
Даже холод февральской метели
Не заглушит мучительный жар.

Не осветит комета из мрака
Бесконечную черную ночь.
Мать моя умирает от рака…
И ничем не могу ей помочь…

Февраль, 1975 год, г. Луганск

67-

НОЧЬ ПОЭТА

Как будто наложено вето
На старый исчерканный стол.
Дымится в руке сигарета
Над чистым тетрадным листом.

Терзаюсь в ночи до рассвета.
И вот уже солнце взошло.
Потухла в руке сигарета:
Листа не коснулось перо….

-68-

АЛЕНА

По синему склону цветут васильки.
По белому склону – ромашки.
Седая Алена у темной реки
Стирает сыновьи рубашки.

И с камня печального гладит волну.
А омут бурлив и опасен.
А быстрые пчелы, куда ни взгляну
Уже вылетают из пасек.

Твои сыновья стали старше отца,
Как пчелы твой дом покидают.
А ты вечерами стоишь у крыльца,
И ждешь перелетную стаю.

Вожак завернет вдруг на свой страх и риск
С веселою вестью: « А-ле-на!»
Да только невидим в степи обелиск,
Обвитый травою зеленой.

Но слышится ей без конца наяву
Тот голос забытый веками:
«Я скоро приеду и миной взорву
У речки печальный твой камень…»

-69-

***

Било зарево в синий простор
Над травой, над полынью поникшей.
Думал я:
полыхает костер,
А увидел одно пепелище.

Черный дым мне навстречу несло.
Непогода вовсю разыгралась…
Может дом там любовью сожгло?
А быть может любовь разгоралась?

-70-

НОВОГОДНЕЕ

Кружится звездами снежок,
В просторном воздухе летая.
Метель, как лестница литая,
Устав, дороги заметая,
Легла подковой на лужок.

И Новый год войдет в наш дом,
Цветами радуги сверкая.
Его встречает молодая
Страна, от края и до края,
Где счастье строится трудом.

Земля засветится огнем.
В гирляндах ярких отразится:
Москва – прекрасная столица,
И степь, и море, и граница –
Все то, что Родиной зовем!

Пусть Новый год вам принесет
(А эта сила в его власти)
И мирный труд, и детства счастье,
Крылом прикроет все ненастья
Всегда веселый Новый год!

-71-

ПЕРВАЯ КНИГА

Слепой поэт взял в руки книгу.
Ощупал тонкий переплет.
И не поверил счастья мигу.
Возможно, ощущенье врет?

Возможно снова злая сказка.
(У нас умеют зло шутить).
О, если б типографий краска
Могла бы вслух заговорить.

Проникнуть как под толстый панцирь?
Не скажут даже старики.
И чутко вздрагивали пальцы
На пульсе собственной строки

-72-

Р Е Т Р О

Холодной щекою ко мне ты прижалась.
А мог ли я думать, что все это шалость?
А мог ли я думать, что ты пошутила?
Теперь ты чужая.
За что не простила?

А помнишь, как все замечательно было:
Огромное небо кружилось и плыло,
И падали звезды в открытые двери…
Зачем я тебе,
незнакомая, верил?

Ты гордо сказала: «Тебе показалось».
К чему же такая нелепая шалость?
Зачем так жестоко со мной пошутила?
Иду, не прощаясь,
хотя б и простила…

73

***

Мы ставим рекорды по добыче угля.
Кричим, что добыли всех больше руды.
Плывет над планетой огромнейшим угрем –
Дым.

Ракеты летают туда и обратно.
И небо, как молью побитый платок.
Ответит за это когда непонятно
Кто?

Мы Землю сжигаем в печах или соплах.
Уходят под воду все глубже моржи.
И как же нам дальше под небом высоким
Жить?

Вода скоро станет разбавленным дегтем.
Мерещится всюду мазутный прибой….
Земляне! Земляне! Чего же вы ждете?
В бой!

-74-

***

Я не спешу по скошенному полю.
Дубок надел оранжевый чехол.
Глаза твои,
прости,
уже не помню.
Да и вообще не помню ничего.

Я помню лишь, что должен был уехать.
Тебя спросил:
« Ты провожать придешь?»
Ответ твой был загадочным, как эхо,
Что, даже зная, слов не разберешь.

Я ждал тебя, противную смуглянку.
По телу злости пробегала дрожь.
Перрон гудел,
оркестр играл «Славянку»,
По желтым трубам скатывался дождь…

К чему спешить по скошенному полю?
Здесь хорошо в преддверии снегов.
Глаза твои,
прости,
уже не помню.
Да и вообще не помню ничего…

-75-

***

В станице гулял я на свадьбе.
Ломились от водки столы.
Со всеми пойти танцевать бы…
Да туфли, к несчастью, малы.

Но вышла невеста.
Потеха.
Меня приглашает на вальс.
И я, как «гутарят», поехал,
Пошел этот вальс танцевать.

От водки и счастья, наверно,
Меня закружила в углу.
И так прижималася,
стерва,
Хоть прямо бери и целуй.

Приятно,
и…как-то неловко.
Вот-вот не сдержусь я, ей-бо…
И вдруг жениха мощный локоть,
Как пика вонзается в бок!

В станице гулял я на свадьбе.
Невеста – девчушка змея…
Я с нею развелся бы за день.
Да к счастью,
женился не я.

-76-

****

Такие перебои с перепою,
Что даже дней считать не успеваю,
А только потихоньку напеваю,
Какие перебои с перепою…

Что завтра ждет,
я сам еще не знаю:
Простая неприятность или радость,
Подстроенная недругами гадость?
Что завтра ждет,
я сам еще не знаю?

Стакан вина я выпью на похмелье…
В счастливый день мне будет веселее
В несчастный?
Я ничуть не пожалею,
Стакан наполнив, пью я на похмелье.

-77-

***

Ох, рыжая ты, рыжая.
Какой несешь ты вздор?
Глаза твои бесстыжие
Опять глядят в упор.

И что-то мне в них видится.
Тебе не угадать.
Скажу?
А вдруг обидешся?
А впрочем, ерунда.

Унылая и бледная
Под гривою волос.
Я знаю, ты безвредная.
Ты, как бездомный пес.

Покинутая, жалкая…
Со мною ты сидишь.
И по блатному шавкая,
Тихонечко скулишь.

Скажи,
скажи по совести,
Нет разве лучших троп?
В ответ опять без робости
Устало морщишь лоб.

На всей тебе, бесстыжая,
Невидимая грязь.
Ох, рыжая ты,
рыжая,
Зачем ты родилась?

-78-

****

Кафе.
Бутылки и стаканы…
Башка болит,
башка гудит.
Сидят все поголовно пьяны.
А может пьяный я один?

Гляжу на мир сквозь спектры света.
Какой позор?
Какой кошмар?
Ведь ты почти полураздета,
Полузабывчивая шваль.

Ах, эти мини, словно мины…
Какой же их придумал черт?
Уже не в рот,
а мимо, мимо
Вино течет,
вино течет…

-79-

***

Разлетались вновь белые мухи.
Холод режет, как нож.
Ходят слухи за мной, словно слуги.
Вместе с правдою – ложь.

Говорят: «Он такой-де и хлеще:
Не женат - до сих пор.
Бродит всюду один, будто леший,
За такой перебор».

Посудачьте, коль это не вредно.
Я пойду за поля.
Расскажу все высокому кедру.
Вам меня не понять.

Расскажу проводам ежевики
Про свою,
про беду.
И Сатурн, и Сатурн бледноликий
С неба бросит звезду.

А не бросит?
Забуду все муки.
Лягу спать в теплый стог…
Ходят слухи за мною,
как слуги.
Ну а мне, хоть бы что!

-80-

***

«А нам все равно…».
Песня «Про зайцев» из кинофильма «Бриллиантовая рука»

Эх, попутал меня нынче сатана.
Все в тумане, все в заоблачном дыму.
И качается, качается стена,
То ли влево, то ли вправо – не пойму.

Бабка в сторону испуганная, шмыг,
Будто вдруг ее ударил сильный ток…
Снегопад такой,
как будто две зимы…
А мне море по колено,
хоть бы что.

Разве горе, что я веткой бровь рассек,
И домой еще, как будто не дошел.
А мне море по колено – вот и все.
А мне ночью в этом море хорошо!

И летела желторылая Луна.
Я не знаю, что случилося со мной:
Зашаталась и упала вдруг стена,
То ли влево, то ли вправо – все равно…

81

СЕСТРЕ АНЕ

Все в жизни гораздо сложнее,
Все в жизни гораздо трудней.
И тихо темнеет аллея
Веселых и радостных дней.

И детские грезы, как призрак,
Уходят в рыданье немом.
Житейское счастье капризно:
Войдет и покинет твой дом.

Остаться силком не заставишь.
Проси ты его, не проси.
Стучат в не закрытые ставни
Засохшие ветки осин.

Но верю в тебя я, Анюта,
Что в споре с жестокой судьбой,
Пусть туго придется и круто:
Но правда всегда за тобой.

-82-

УЛИЦА

Ой, ты улица, улица, улица…
Непроглядная грязь, темнота…
У дворов фонари сутулятся.
А вокруг – пустота, пустота.

Небо мутное, мутное, мутное.
Ни звезды, ни огня, ни Луны…
И домов очертания смутные
Еле-еле во мраке видны.

Я иду, спотыкаясь и падая.
Расстегнулось, намокло пальто.
Мне какая-то девка лохматая
Предлагает, прости, черте что…

И откуда тебя только выдрала
Безобразная, серая ночь.
Или может у дьявола выкрала
Для потехи распутную дочь?

А по улице, улице, улице, улице
Пустота, хоть шаром покати.
Уходи от меня, будь же умницей,
Уходи, уходи, уходи…

-83-

ТРИ МИНИАТЮРЫ

***

Горит земля от самого Востока,
Резвятся дети на людской золе.
Земля добра,
но может быть жестокой:
Так будьте милосердными к Земле.

***

О них напишут пьесу и рассказ,
Увековечат
подвиг их металле.
Они всегда моложе будут нас -
Герои
на высоком пьедестале.

***

Жизнь нам, товарищ, не просто дается.
Плачут одни, а смеются другие…
Все продается, все продается.
Смех продается,
честь продается,
цветы продаются.
И мы остаемся пред богом нагие…

-84-

***

Когда-то кончится жизнь моя шальная…
И я, безумный, возьму да и женюсь.
И тут начнется трагедия земная…
Эх, дайте водки: я с горюшка напьюсь.

Пойдут скандалы, дети и пеленки.
Нужда и горе будут рыскать по пятам.
Милые, любимые девчонки,
Кому из вас я жизнь свою отдам.

И стану я заботливым папашей.
Мамаша милая, прости меня, прости…
И может мы в семье недружной нашей
Бродягу нового с женой будем растить…

-85-

***

А годы когтями рысьими
Проводят по лбу морщины.
Старательно прячут лысины
Полнеющие мужчины.

На девушек юных зарятся,
Поют разгульные песни.
Кому же охота стариться,
Если сказать по чести?

Всем хочется ласки, нежности.
А смерть где-то здесь по соседству…
От этой простой неизбежности
Кошки скребут по сердцу.

-86-

***

Смотрю в глаза,
что будто обманули…
Они добры, красивы, и невинны.
И вот они ресницами взмахнули,
И в голову мне хмель ударил винный.

О, как пьянящ серо-зеленый омут…
Я сразу все на свете перепутал:
И что сказал на улице прохожий,
И что завистник прошептал кому-то.

Слова неправды,
как тяжелый камень,
Под взглядом добрым,
ласковым и чистым
Рассыпались, как пепел перед нами.
Остались солнца радостного искры.

-87-

В ЛЕСНОЙ ПОЛОСЕ

Уходит с другим и эта.
Уходит она совсем.
Не видно плащей в просветах
В таинственной полосе.

Под солнечными лучами
Лоснится зеленый мох.
Задумчиво и печально
Кивают цветы у ног.

Как будто им все понятно
В нелегкой моей судьбе.
Оскалился неприятно
Прогнивший и старый пень.

Не надо такой «любови».
Разрыв?
Так скорей разрыв…
От гордости и от боли
Сильнее бывает взрыв.

Уходит?
Пускай уходит,
Хоть полем, хоть теплым лугом…
Известно всегда в народе –
Коварство не будет другом.

-88-

***

Помнишь ковыльную степь,
Яркое солнце в зените.
Яблони легкую тень
И серебристые нити…

Шорохи мягких ветров.
Взгляды без тени лукавства.
Запахи лета, цветов…
И долгожданное: «Здравствуй».

Кто же из нас виноват,
Что мы не вместе на склоне?
Видишь, все та же трава
В солнечном золоте тонет.

Чтобы сейчас не гадать,
Слушай, признайся на милость:
Были мы вместе тогда?
Или все это приснилось?

-89-

С О Н Е Т

В день хмурый, ненастный, холодный
Я ветру осеннему рад.
Пойдем же любимая в сад
Под мокрые звезды природы.

Забудем с тобой про невзгоды
И будем брести наугад.
Пока бледно-красный закат
Не вспыхнет костром небосводным.

Ты видишь, что туча большая,
Пылая багряным огнем,
Здесь бурю с дождем предвещает.

А здесь так чудесно вдвоем.
Пока нам никто не мешает,
Пойдем же скорее, пойдем…

-90-

Заметки на полях о первых встречах с столицей

***

Бегут все с улыбкой желчной,
Толкают с обоих боков.
Несет от московских женщин
Духами и табаком.

***

Вот она огромная столица…
Всюду лица, лица, лица.
Всюду лица, лица без конца
И ни одного знакомого лица.

***

Хоть в Ленинграде, хоть в Енакиево
В тиши полей, в глуши дубрав
Тоска повсюду одинакова,
Как две росинки с горьких трав.

***

От счастья глуп и весел.
Я шел и спичку грыз.
Она с балкона вниз
Смотрела, сиськи свесив.

- 91-

***

Какая ты синяя в платье синем,
Как будто из неба выкроена.
И хочется быть мне очень сильным,
Чтоб мною была ты выкрадена

А ты и смотреть на меня не хочешь.
В лазурную даль устремляешься.
И вновь далеко от меня уходишь…
И небо опять превращаешься.

-92-

***

Ты стоишь на асфальте броская:
Перед, зад.
И шумит над твоею прическою
Листопад.

Подойти бы походкой наглою
При звезде.
И тебя бы, заразу, наголо
Вмиг раздеть.

В уголке где-нибудь потешиться
Без людей.
Ведь недаром так часто чешется
Днем ….

-93-

НА КЛАДБИЩЕ

Я стою у могильных плит.
Ни о чем не хочу жалеть.
Мое чувство мертвецки спит.
Редко вдруг стеганет, как плеть.

Всех Земле суждено забыть.
По кресту жутко звонить ветвь.
Мне все чаще хочется пить
И все реже хочется петь…

ГЛАВНАЯ СТРАНА

Малакеево, Малакеево –
Перевалы, яры и бугры.
Здесь поля кукурузы, клевера….
И полным полно детворы.

Наша школа – светлая старая.
На окраине – маленький лес.
Пасли скот мы стадами, отарами,
Что входило тоже в «ликбез».

Это наша Родина школьная.
Я не знаю красивее мест.
Здесь церквушка стоит с колокольнею,
За версту ее виден крест.

Хутора здесь: Гвоздиков, Колотов,
Кулькин, Деркунський, Родники….
Все они, словно россыпь золота –
Ручейки российской реки.

В школе нас обучали классами
Постигать судьбы виражи.
И умы пополнялись запасами
Крепких знаний на всю жизнь.

Сколько верст мною было пройдено….
Альма матер – все же одна.
Малый Киев, Малая Родина –
Наша главная в жизни страна!

И каких бы мы не были званий,
И какой не прошли бы мы путь.
К этой школе – источнику знаний –
Нам с дороги вовек не свернуть.

26 мая 2012 года, город Луганск

НАБОЛЕВШЕЕ

Наше горькое время – ветер.
А грядущее наше – буря.
Мчат года меня в шурф,
как клети.
Под взрывчатку
смерть шпуры шпурит.

Долечу до конца,
как шарахнет!
На куски разорвет и в клочья.
И никто обо мне не ахнет,
Не заплачет,
вздыхая ночью.

Разве можно такое пророчить?
Скажет кто-то:
«Совсем рехнулся».
Мне себя тоже жалко очень.
С горя в стенку бы лбом уткнулся….

Где-то Родина тяжко вздыхает,
Ковылем вытирая очи.
Украина меня отторгает,
Как привой,
не родной березы.

Кто я есть?Сам теперь не знаю.
Там чужой.
Ну а здесь – незванный….
Шакалье собирает стаю:
Не лизать же на теле раны?

Да себя ли мне только жалко?
Сколько жизней родимых –мимо….
Мой отец в бою под Можайском
Был разорван фашистской миной….

Дед в другой стороне России,
Распростер безнадежно крылья.
Он и жил,и умер красиво.
След родные снега укрыли.

Мать с сестренкой –в земле луганской….
О ты, боже!Святой, всесильный!
Ни порадоваться,
ни поругаться,
Ни собраться в одной могиле.

Что ты жизнь вот так разбросала
Наши кости по белу свету.
Неужели тебе все мало?
И зовет меня смерть к ответу.

Я готов,(не пугай наивно)
Хоть сейчас с тобой рассчитаться.
Есть конец у дороги длинной.
И последний аккорд у танца.

Завершая свой круг порочный,
Я прошу только самую малость,
Разорви мое тело на клочья,
Чтобы праха земле не досталось!

*****
Быть праведным и соблюдать законность,
Идти по жизни прямо и открыто.
Так можно выходить в открытый космос,
Где твой скафандр - надежная защита.

Укроет он от стужи и от зноя,
В густом дыму не ощутишь угара.
Жаль только он, я твердо это знаю,
Не выдержит коварного удара.

П А Л И Н Д Р О М

Мир, как Рим,
Он толп плотно
Лакал
Топот.
Лил
Потоп
Дел след.

Крах и харк:
«Барин – ни раб!»
Топор, ропот…
Мок, как ком,
Дел лед.

Голод долог….
Соло – голос:
«Сан или нас!»
И ног гони
Топот.

Налет тела.
Туз - лоп! Ползут.
Молот толом
Тело лет:
Ах, ах! Ха – ха!

Зорь и роз
Хорош шорох.
Бел хлеб
Течет, течет….
Ты сыт.

КОНСТРУКТИВНЫЙ СТИХ – СОНЕТ ТАВТОГРАММА

Срезают со станции свет
Сумерки сочные синие.
Сочиняет Степан сонет
Святейшему Серафимию.
Соловья символический свист
Слышит сквозь ставни серые.
Сам себе стилист и солист
Строчит сравненья смелые.

Сиди, сумасшедший, сиди,
Стараясь смешнее смудрить,
Строку, срифмовав слабенькую!

Серафим-то спокойно сидит,
Собираясь Степана судить,
Сосульку сосет сладенькую.

КОРАБЛИ-КОРАБЛИКИ

Я
Так
Люблю
Сердитый,
Скрипучий, сильный, злобный
Мороза бас пропитый,
И небосвод огромный.

И,
Как
Бурлак
усталый,
У нежных чувств во власти.
К весне по водам талым
Тащу, я баржу - счастье.

О,
май
уже там
правит.
Пусти ж в свои владенья!
Хочу тебя поздравить,
Дружище, с днем рожденья

***

Кто-то ж выдумал слово «война».
Не пришельцы, люди – земляне….
Разделила она, как стена,
Нам пожаром глаза затуманив.
И людей назвала имена
В дружелюбном и вражеском стане,
Кому горькую чашу вина
Суждено выпить первому в брани
С этим слово проклятым «война».

Нам оружие в руки дала,
Отлила за убийство награды.
От земли позвала, от стола.
Отковала мечи и снаряды.
В чей-то дом Первой смертью вошла,
Словно пуля в висок без преграды.
А та мать, что войну родила,
Принимала с восторгом парады
Изуверства, насилия, зла.

Все смешалось в угаре хмельном:
Смерть и смех, наслажденье и горе.
А война в том сраженьи шальном
Не искала всей истины в споре,
А несла в кулаке ледяном,
С ледяным безразличьем во взоре
Позолоченный смертью шолом…
Отражался в нем смерч на просторе,
И по кругу шел череп с вином.

Из него и поныне мы пьем
Опьяняющий, крепкий напиток.
И не стрелы – ракеты мы шлем
К неизвестным мирам и орбитам.
Не хотим быть мы в доме своем
Неожиданным взрывом убиты.
Создаем свою смерть, создаем
И планете и людям в убыток,
Как мальчишки, играя с огнем!

***

Я все стихи свои сожгу:
Огонь их лучше понимает,
А пламя страстно обнимает,
Дым чувства скручивает в жгут.

Всего за несколько минут
Строфы с золой уносит в космос.
Их может там не примут косо,
И мой мятежный дух поймут.

Люди не поняли меня.
Другим отдали предпочтенье.
И вот мое вам – отреченье.
Свой стиль не буду я менять!

Ни сей эпохи я кумир...
Но мирозданье бесконечно.
И там мой стих жить будет вечно,
Там ноты есть на мой клавир

Внучке Владушке посвящаю

Дорогая наша Влада,
У тебя сегодня радость!
Ни прикол, ни наважденье -
Настоящий День Рожденья.
Будут торты и подарки,
Будут диско, аквопарки,.
Будут счастье и полет -
Пусть тебе всегда везет!
А мы просто поздравляем,
И всего, всего желаем!

Дедушка и бабушка

Я ШЕЛ ПО УЛИЦЕ…

Я шел по улице, которая,
Как черная ладонь,
Потрескалась от солнца и работы.
Повсюду трещины, будто изломы молний,
Пересекали без конца дорогу.
Я шел…
Навстречу мне спешили люди,
Такие разные, как тысячи цветочков,
Растущих в палисадниках огромных.
Они о чем-то спорили, смеялись.
А ветер бойкий невидимой рукою
Трепал у женщин крашеные кудри,
И терся, как теленок, теплой мордой
О щеки огрубелые мужчин.
Я шел, не замечая тех угрюмых,
Которых на Земле не очень много.
А небо синее, ну, как прибитый ноготь,
Висело над моею головою
На тонких паутинах параллелей.
Я шел по улице, и думал, думал, думал:
«Неужто может быть, что завтра рано утром
Я не увижу лиц улыбчивых и хмурых,
А вместо глаз задорных и веселых
Увижу только темные провалы.
Вместо акации, что, словно гребешками,
Расчесывала всех подряд прохожих,
Увижу лишь обугленные корни.
А пепел Черный, пепел Хиросимы,
Будет летать над мрачною Землею,
Ища себе пристанища во мраке…»
Мне стало страшно,
Мне стало очень страшно.
Я даже спать боялся лечь в тот вечер.
Сырой туман заполнил купол неба.
Я шел по улице, и думал, думал, думал…

ПАЦАНЫ

Мужали в деревне российской
Суровой поры пацаны.
Совсем не дружили мы с книжкой,
Но бойко с наследьем войны.

Мы знали, как бросить гранату,
Как в мине взрыватель найти.
Жестокая часто расплата
Упрямцев ждала на пути.

Но шла из подростков «пехота»,
Презрев все наказы и страх.
Росли мы почти без присмотра:
Отцы полегли на фронтах.

В село приезжал из района
Сотрудник милиции наш.
Отчаянных знал поименно,
Знал наш пацанячий кураж.

В рукав он покашливал хрипло,
И морща веснущатый нос,
Оружие разных калибров
От нас увозил целый воз.

А мы недовольно шумели,
За страшным наследством скорбя.
Ругались, как только умели,
Его проклинали, себя….

Ох, как выполнять было сложно
Его, словно выстрел, приказ….
Сейчас подсчитать невозможно
Скольким тогда жизни он спас….

***

Жизнь вносит свои коррективы
В обычные наши дела.
Глядит через все объективы
Холодною линзой стекла.

А память фиксирует точно:
Гранитные плиты Невы,
Эсеровский стан худосочный,
И в море людском броневик.

И первые борозды в поле,
Как первую пробу пера.
Веселье колхозов запоем
И… черную тень топора.

Проносятся кадры, как птицы.
Но память оценит сполна:
Ежовских времен «рукавицы»
И наши с тобой времена.

В САМОЛЕТЕ

Слышится гул самолета.
Сидим, как в железном гробу.
Часто бездумно пилотам
Свою доверяем судьбу.

Словно пожаром гонимы,
Врезаясь в заоблачный дым,
Мимо России родимой
Мы безвозвратно летим.

Нам выбираю пилоты
Самый короткий маршрут.
И не желают, чтоб кто – то
Имел на себе парашют.

Странно вы, люди живете…
Многим бы только взлететь.
В жизни мы, как в самолете,
Стараемся вниз не смотреть.

ВЕНОК СОНЕТОВ
-1-

Резко, как удар из-за угла,
Бурей оборвало провода.
В окна сразу бешеная мгла,
Хлынула, как мутная вода.

Мать коптилку бережно зажгла,
Как в те беспросветные года.
И в сторонку тихо отошла
Со словами: «Это не беда».

Не беда? Конечно, это так.
Если только временно здесь мрак
На глаза смог лапы наложить.

И тебе любой скажет чудак,
Что мы сей мерцающий маяк
Включат свет, и сможем потушить.

- 2 –

Включат свет, и сможем потушить
Эту плошку тусклого огня…
Только память, как больной ушиб,
В детство возвращает вдруг меня.

Ветерок за стенами шуршит,
В мир волшебный ласково маня….
Дедушка мне волос ворошит
Черною ладонью, как земля.

Я лежу, не думаю скрывать,
Что совсем не хочется мне спать.
Жду, чтоб снова сказка приплыла.

Вот ложится дедушка в кровать.
И тогда спокойно гасит мать
Дивный спектр на краюшку стола

- 3 –

«Дивный спектр на краюшку стола
Из больших деревьев первый раз
Сила солнца, внучек, родила»,-
Начинает дедушка рассказ.

Вся планета в радугах цвела….
Вспышка вдруг, и огненный раскат…
Молния мгновенно подожгла
Высохший веками старый вяз.

Полу-зверь и получеловек,
Испугавшись, руки поднял вверх.
Думал: все Всевышний сокрушит!

Он смотрел из-под косматых век
На огонь, что постепенно мерк,
Словно робкий луч людской души.

- 4 –

Словно робкий луч людской души,
Дикарю грел мокрое лицо.
И тогда безумец вдруг решил,
Подложить сухое деревцо.

День сползал с задумчивых вершин.
Ветер черным прилетел скворцом….
И долину, точно как кувшин,
Темнота заполнила свинцом.

И хотя костер был очень мал,
Отступала вынужденно тьма….
Было много света и тепла.

Шли века….
И ТОК вступил в права.
Человек коптилку забывал.
Только память вечна и светла.

- 5 –

Только память вечна и светла,
Как о Прометеевом огне….
За прямоугольником стекла
Свет горит в каком-нибудь окне.

В центре Риги, на краю стола,
По земле, по всей моей стране,
Там, где птица гнезда не вила,
Есть огни в громах и тишине.

Эта сказка, как и я, седа.
Вишь, горит коптилка, как звезда.
И звезда коптилкою горит.

Но запомни, внучек, навсегда:
Память, как планета и вода,
О коптилке вечно будет жить…».

- 6 –

« О коптилке вечно будет жить», -
Эхо повторило. Вздрогнул я….
Мгла, как пашня, за окном лежит.
В проводах запуталась Земля.

Молнии, как быстрые стрижи,
Как и прежде из-под туч летят.
Самолеты крутят виражи:
Сесть на землю поскорей хотят.

Да, в живых нет дедушки давно….
Жизнь моя, как старое кино:
Кадры на экране мельтешат….

А когда вновь на Земле темно,
Душу боль тревожит все равно….
Мрак и темнота меня страшат.

-7-

Мрак и темнота меня страшат.
Неуютно в скользкой тишине.
Жизнь уходит.Часики спешат:
День за днем отсчитывают мне.

Век наш до предела плотно сжат.
Надо, люди, сжиться в тесноте.
Даже если кипятка ушат
Закипит в душе, не на плите.

Нам на помощь некого позвать….
В темноте холодная кровать.
Ты один.
Такие вот дела.

Где-то далеко осталась мать,
До нее рукою не достать….
Я хочу, чтоб сказка вновь пришла.

-8-

Я хочу, чтоб сказка вновь пришла,
Чтобы вновь был дедушка со мной.
А сверчки, забившись по углам,
Радовались долгой тишиной.

А страна, как прежде бы была
Сильной, удивительной, большой.
А судьба сторонкой обошла
Детство, опаленное войной.

Чтобы с фронта мой пришел отец,
Чтоб его я встретил, наконец.
Ордена потрогал на груди.

Мне б хоть раз сказал он: «Молодец».
Чтоб из пуль был выплавлен свинец…
Нам светило счастье впереди.

МАТЕРИ

Когда мальчишкой упадешь,
И нос «расквасишь» где-то,
Всегда ты к матери идешь
За лаской и советом.

От слов ее утихнет боль
Щемящая, тупая…
И вправду матери любовь –
Для нас вода живая.

Отмеживать ее нельзя
Ни веком, ни границей.
Мне говорила мать не зря:
«Ты, сын, моя частица.

Частица сердца и ума.
Частица счастья, горя…».
Но, как о солнце ночью тьма,
Не все об этом помнят.

Живешь с женой.
Один живешь…
А вдруг споткнувшись где-то,
Всегда ты к матери идешь
За лаской и советом.

ШУТОЧНОЕ

Мотоцикл, как ошалелый конь,
Мчится в гриву ветра.
За меня ты держишся рукой
Возле сердца где-то.

Не остановить нас никому.
Расступитесь дружно,
Вы, леса, в предутреннем дыму,
Вы, кусты, и лужи.

Счастье на багажнике везу.
Скорость – я не знаю:
Может быть опережаю звук,
Может – догоняю.

А дорога прямо вдоль Донца.
Спуски да подъемы.
Подставляют листья деревца –
На таран идем мы.

Закрываю крепче я глаза.
Еду, еду, еду…
Проскочил.
Смотрю скорей назад:
Где же, счастье?
Нету….

КОЛОМЫЙСКИЙ ЦИКЛ

И. Чалый

В ЛЕСУ

Незримый ветер путается в кроне.
Смеречки гладит по крутым плечам.
Красавец - клен широкие ладони
Подставил теплым солнечным лучам.

А лебеда густой зеленой пеной
Прикрыла старый неглубокий ров.
Белеет гриб, как девичье колено,
Прорвав листвы слежавшийся покров.

г. Коломыя

НА ПРИВАЛЕ

В лесу солдаты на привале
Козленка дикого поймали.
Малыш еще некрепкий, слабый
Совсем беспечный и забавный
Смешил усталую пехоту.
И вдруг скомандовал всем кто-то:
- Ребята! Тише!
Смолк вмиг хохот.
Неясный шум, затем и топот
Лесную тишину нарушил.
Насторожил козленок уши.
И на просторную поляну
Косуля-мать несется прямо.
Ведь надо ж этому случиться,
Людей животное боится,
А тут бесстрашие такое…
Тогда сержант легко рукою
Козленка к матери толкнул,
И… расступился, молча круг.

Ивано- Франковская область.
1961 год

УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА

Казарма мглой и тишиной объята.
И пахнет в умывальнике «Тройным».
И нет солдат – есть спящие ребята,
Которым в эту ночь не до войны.

А если вдруг?
А вдруг – это тревога!
Она поднимет солнце на штыки.
Ударит взрывом осень о дорогу:
Шрапнелью с веток полетят листки.

И снова ночь палаткою распята
Над головой калиновой страны.
И нет ребят, а только есть солдаты –
Участники не начатой войны.

г. Коломыя
1962 гол

НА БОЕВОМ ДЕЖУРСТВЕ

Когда эфир заполнен тишиной,
И дышит мир, спокойно, как ребенок.
Как страшно быть наедине с войной.
И слух мой так чувствителен и тонок,
Что слышу шелест листьев за спиной,
В родимом поле слышу перепелок.

Но здесь мой пост.
И он доверен мне.
В ответе я за труд и мир планеты.
В бетонных стенах на моей волне
Не шлют друзья веселые приветы…
Но могут быть «Сигналы» о войне…
За ними вслед поднимутся ракеты.

И я его не вправе пропустить
Морзянки звук пронзительный и тонкий.
Но он и мертвых может разбудить,
Кому секрет известен дешифровки…
Мгновенно мира перервется нить,
На полуслове оборвутся строки…

Мы любим мир открытый всем ветрам.
Готовы к самым сложным переменам.
И чтоб смеялось солнце по утрам,
Вновь на дежурство заступает Смена.
Пока в ракетах яростный уран
Тревоги может прозвучать сирена.

г. Коломыя, в/ч 81671

1964 год

ПИСЬМО

Извини, пишу карандашом.
Здесь у нас засушливое лето.
Присыпает пыль, как порошок,
Абрикоса пышные букеты.

Дальше лес.
Такой чудесный лес.
И в кругу смереки, как подружки.
К стартовой площадке – пара рельс,
Что к тебе протянуты, как руки.

Снова в путь.
Привала кончен час.
Командиры строиться велели.
И сейчас обнимут крепко нас
Скатанные серые шинели….

Район Карпат, 1964 г.

СНЕГОВОРОТ

Крутит вьюга, крутит вьюга
По Карпатам гул.
Крутит кругом, полукругом
Выйти не могу.

Сильный ветер бьет сердито –
Не открыть лица.
Воет голосом пропитым
В дебрях без конца.

Словно спички, ветки хрупки,
Падают, трещат.
Сосны, будто после рубки,
На земле лежат.

Ох, как вьюга бедокурит,
Занесла пути.
Мне ж к тебе в такую бурю
Надо бы дойти…

Закарпатье
1965 год

МОЙ ДРУГ

Мой русский друг, давай закурим,
Давай присядем у костра.
И вспомним, как мы в карауле
Стояли рядом у Днестра.

А снег летел сухой и мелкий.
Таких не помню я ветров.
А мы, как часовые стрелки,
Сходились у границ постов.

Сходились, расходились снова…
А так хотелось посидеть.
В ночи услышать друга слово,
Рассказом, шутками согреть.

А после…
Вспомнить страшновато.
Такой поднялся ураган
Громады- сосны в два обхвата
С корнями сваливал к ногам.

Я парень бойкий, если ж честно,
Пугал природы карнавал.
Я автомат свой с каждым треском
С предохранителя снимал.

Взбесилась явно вся округа.
Дрожала, дыбилась земля.
И чувство локтя брата, друга
Несло уверенность в меня.

Потом…,
потом была тревога.
Я помню, словно час назад,

Летел куда-то долго, долго
Наш необстрелянный десант.

Внизу огни горели ярко
И городов, и дальних сел…
Мне почему-то стало жарко
От слова твердого: « Пошел».

Товарищ мой во мраке скрылся,
Мне подмигнув: «Давай за мной».
Но парашют мой не раскрылся…
Ни основной, ни запасной.

Что я не делал – бесполезно.
Перед глазами мать: « Сынок…»
Уже проваливаясь в бездну,
Я вдруг почувствовал рывок.

Все обошлось благополучно.
В объятья приняла Земля.
Надежной дружбы светлый лучик
Всегда поддерживал меня.

Горел костер.
Дым стлался лугом.
За полночь было далеко.
А два товарища, два друга
Сидели долго над рекой…

г.Стрий
январь 1965 год

НА ЛЫЧАКОВСКОМ КЛАДБИЩЕ

Тихо.
Светает.
Луна на ущербе.
Ранняя птичка щебечет в кустах.
Звезды за тучами тусклы, как щебень.
Капли росы на железных крестах.

В небо вонзились копья ограды.
Грусть разлилась,словно черная тушь.
Обелиски заряжены, словно снаряды,
Порохом наших истерзанных душ…

г. Львов

1963 год

«САЛАГИ», «ЗЕЛЕНЬ», «СТАРИКИ»…

По плацу ровными колонами
Мы строем шли, чеканя шаг.
Все были молодыми, стройными,
Равнение держа на флаг.

Оркестр гремел, рубая такты,
Под дирижерский взмах руки.
Мы точно также шли б в атаку:
«Салаги», «зелень», «старики».

Разрушить дружбу нашу силой
На всей земле никто не смог.
У нас одно отличье было
В размерах кирзовых сапог.

На маршах трудных и в походах,
В жару, дожди и мокрый снег
Паек солдатский и невзгоды
Делили поровну на всех.

Вот так мы дружбу понимали,
Не применяя кулаки,
Когда равны, как на привале:
«Салаги», «зелень», «старики»!

Ивано-Франковская обл. ,
г. Коломыя, 1964 год

* * *

Я прошу, почитай стихи.
Нас легко дурманят весны.
Как зеленые лемехи,
Небо вспарывают звезды.

Ну, а поезд пускай летит,
Раздирая мрак огнями.
Только двое нас здесь в пути
С неокрепшими корнями.

Где-то в полночь орут петухи,
Где-то вечер ложится на плечи…
Я прошу, почитай стихи,
И обеим нам будет легче.

Закарпатье, 1963 год

* * *

ПЕРО ЖАР- ПТИЦЫ
Вот жар-птицы перо
Улетело с руки.
Время белых ворон,
Время черной тоски.

Время жить я устал.
Не подняться с мечом.
Не куется металл,
Хоть уже горячо.

Г. Коломыя

* * *

Ничего абсолютно не было:
Ни прогулок ночных, ни встреч.
Над перроном дождливое небо лишь.
И состав, проходящий, как смерч.

Даже слова тогда не молвили
(Эти скорые поезда).
Но два взгляда, две быстрых молнии
В память врезались навсегда.

г. Коломыя

* * *

Закружила черная метель.
Словно листья, птицы в проводах.
Путаясь, летят к своей мечте,
Только мне неведомо куда?

Где они закончат перелет?
А дорога, ох, как нелегка…
Чуть прозрачен неба черный лед.
Рвет и гонит ветер облака…

г.Коломыя

* * *

Ночь.
Пустынный полустанок.
Высокий лес.
И песня соловья.
Куда ты уезжаешь спозаранок,
Здесь оставляя одного меня?

Твоей руки
еще тепло хранится.
В моей руке
холодной, словно лед.
Меж нами вновь железная граница,
Которую никто не перейдет.

В вагонах свет.
Так много, много света.
А здесь темно.
Звезды незрим полет.
Я буду ждать здесь нового рассвета,
И верю, с ним моя любовь придет.

г. Коломыя

ВАЛЕНТИНА

Валентина, Валентинка.
Не девчонка, а картинка.
Я люблю тебя безбожно,
Если так, конечно, можно.
Ты идешь в тени аллеи.
Я гляжу – в глазах темнеет.
Как нежна твоя улыбка.
А фигурка, словно скрипка…
Так стройна и так изящна –
Нет сравнений подходящих.
Я боюсь тебя коснуться
На яву, чтоб не проснуться.
Красотой ты всех Мисс Мира,
Без сомнения, затмила.
Валентина, Валентинка –
Неземная украинка.
Ты с небес сошла на землю.
Опьянила, словно зельем.
Завлекла, заворожила,
Страстью голову вскружила,
Завлекла, заколдовала.
И …, как призрак, вдруг пропала.
Где ты Валя, Валентинка –
Неземная украинка?

г. Коломыя

* * *

Светает.
Оживает сад.
На ветках встрепенулись листья.
Мне хочется порою превратиться
В потоки рек и птичьи голоса.

Быть с ними всюду, как планета-мать.
Прислушиваться к возгласам сторожко.
И в радостях и в бедах, хоть немножко
Неугомонным людям помогать.

И жить не вечность.
Это ни к чему.
Придут другие чище моложе.
У них свои стихи и песни тоже.
Заменят нас и может нас поймут.

А не поймут.
Дождемся мы звонка…
До нас цивилизации сгорали,
Рождались тайно, тайно умирали.
Темнеет.
Близится закат.

Радиоприемный центр.
Ночь .Во время одного из
дежурств. 1964 год

МИНИАТЮРА

Куда глядишь усталым взглядом?
Кого глазами долго ищешь?
Печаль, пропитанную ядом?
Зеленый Дом иль пепелище?

И. Чалый

Этой миниатюрой завершается «Коломыйский цикл»

ЖЕНЕ ЛЮБАШЕ

Вдруг просторами широкими
От дождя и счастья мокрыми
Май навприсядки пошел.
Возле дома перед окнами
Целовались мы, и мокли мы.
Как нам было хорошо!

Ярко вспыхивали молнии,
Но молились мы в безмолвии,
Чтобы дождь не перестал.
Эх, гуляй, весна, привольями,
Чтобы люди все запомнили,
Что такое красота.

И плясали в небе радуги.
Столько было в сердце радости.
Веселее, дождь, стучи!
По земле скакали градины,
Как большие виноградины.
Нас дождю не разлучить!

ТОЛЬКО ПОВОД

Вечер сегодня, как дождь, прошел
Тучею темной и градом.
Тебе хорошо, и мне хорошо.
Чего же еще нам надо?

Черная ночь, как горло кита,
Полностью нас проглотила.
Ты утомилась, и я устал.
Но только ты не уходила.

Вижу, вдали фонарик горит
Рядом с твоей калиткой.
Темная тень под забором стоит.
Луна выползает улиткой.

Нам стало страшно с тобой вдвоем.
Ты крепче ко мне прижалась,
И шепчешь тихонько: «Мимо пройдем…
Хоть маме прийти обещалась…»

И проходим мимо двора.
Ни ночь не страшна нам, ни холод.
Сердца у обоих кричат: «Ура!»
А тень?
А тень – это только повод.

СОНЕТ

На закате ветвями калины
Ветер бьет в оранжевый бубен.
Встреч с тобой у нас больше не будет
Очень грешных и очень невинных.

Хутор наш стал простором целинным.
Сад последний безжалостно срублен.
Из колодца воды не пригубим:
Пепелища, руины, суглинок….

На развалинах жарким камином
Догорает гроздь красной калины,
Будто в угольях есть сила тленья.

Мы спешим в городские квартиры,
И как в космосе черные дыры,
После нас остаются селенья.

ОБМАНЧИВЫЙ СВЕТ

Я помню тот вечер,
Заката вино.
Дышать было нечем,
Открыл я окно.

Порывистый ветер
Лицо мне омыл.
Вдруг бабочка к свету
Метнулась из тьмы.

Без отдыха, рьяно,
Тревожно и зло.
Стучала и билась
Она о стекло.

Смертельною лапой
Был свет из окна.
И в пламени лампы
Погибла она…

ЗВУК, ПРИЛЕТЕВШИЙ НОЧЬЮ

Разрывая нить воспоминаний,
Звук какой-то жалобный и дальний
Прозвучал.

Может лебедь раненый над степью,
Может это филин в темных дебрях
Прокричал?

Может мать, что потеряла сына,
И разлука расплескалась сильно
У окна?

Что за звук? Я точно не узнаю.
И опять, опять стоит ночная
Тишина.

ОХОТНИК

«Братьям нашим меньшим…»посвящаю

Охотник убил волчицу
Зарядом крупнейшей дроби.
Он ей перебил ключицу,
И череп пробил в надбровье.

Потом положил на плечи,
Связав перед этим ноги.
И кровью был путь отмечен
На вытоптанной дороге.

Он шел, шатаясь, как пьяный.
( Тяжелая – не на шутку).
Струился закат из раны
По белому полушубку.

А волк обозленный бегал
По лесу, по старым ямам.
И слизывал хлопья снега
С боков языком багряным.

К деревне бежал на запах
Обиженный, гневный, быстрый.
Его отгоняли залпы:
За выстрелом – новый выстрел.

И выл он в звериной люти.
Тускнели глаза, как свечи.
Ему запрещали люди
Любовью любить человечьей.

Иван Чалый

****

Не разрушайте солнечных иллюзий.
Не хмурьтесь, не бранитесь доктора.
Наш век пришел и мы, живые люди,
Нам вместе жить и вместе умирать.

Рассудит время и оценит время
Наш скромный вклад в земное бытие.
И жизнь одна – у немцев и евреев,
А все мы - продолжение ее.

Нас на земле – всего шесть миллиардов.
Для жизни срок - шестнадцать тысяч дней.
Зачем нам столько бомб, ракет, снарядов?
Земля ведь проживет и без людей.

МАМЫ ВОЗВРАЩАЮТСЯ С РАБОТЫ

Вечные тревоги и заботы –
После жизни оставлять следы.
Мамы возвращаются с работы
И заходят в детские сады.

Как за самым драгоценным грузом,
В дождь идут, и летом, и зимой.
Забирают шумных карапузов,
И спешат счастливые домой.

Все хотят, чтоб рос малыш свободным.
Был красивым, добрым, молодым…
Мамы возвращаются с работы
И заходят в детские сады.

*****

Пусть эта мысль останется нетленной.
По крайней мере для людей – землян.
Я верю: человек пришел к нам из Вселенной.
И он - не разновидность обезьян.

А то ученье – мертвому припарка.
Я – высшее на свете существо!
А не дикарь, в лесу сломавший палку,
С каким-то мутно-серым веществом.

Я житель звезд.
И основатель – века.
Все прочие теории – дерьмо.
Поднять до звезд нам надо человека,
Не пригибать до плинтуса его.

БОРОДИНСКОЕ ПОЛЕ

Широко Бородинское поле.
Ты, как песни родимый мотив.
Я твой воздух целебный запоем
Пью и чувствую силы прилив.

Ты историю славы России
В свои нивы сумело вобрать.
Кровью степи не раз оросила
Непокорно-славянская рать.

Что ни камень, то памятник века.
Что ни холм, то священный рубеж.
Бородинское поле – ты лекарь.
Ни границ твоей славе, ни меж.

На полях твоих хлеб – словно символ,
Русской стойкости, силы, добра.
Разливается слава, как синь волн,
От Амурских седин до Днепра.

Нас не сломят ни жажда, ни льдины.
Жизнь кипит у твоих стапелей.
Мы любовь к нашей Родине дивной
С Бородинских впитали полей.

СЛАВЯНКА
Моя прекрасная славянка -
Твой образ в жизнь мою вошел
Неотразимо, полно, ярко,
Как над звездою ореол.

Из сказок и преданий славных,
Я знаю: нет тебя верней.
Нет недоступней Ярославны-
Подруги,
матери моей.

Ты шла на битву, как на праздник,
Держась за стремя у седла.
А в дни несправедливых казней
В Сибирь,
на каторгу ты шла.

Когда нет солнца над всем миром,
Хранила верность и тепло.
И в ружья мрачных конвоиров
Из пули выплавлялось зло.

А в час, когда беда настала,
Шли в бой с простуженных плацов.
На ратный труд благословляла
Своих детей, своих отцов.

И марш тебе одноименный
Для всех времен, для всех эпох
Играет наш Краснознаменный
В сраженьях выверенный полк.

А коль веселье под тальянку,
Тебя прелестней не сыскать,
Моя прекрасная славянка,
Моя сестра, подруга, мать.

КУЗНЕЦ

От молота искры – путь Млечный.
От гари – черней, чем скворец.
Играет на горне кузнечном
Весенние марши кузнец.

Здесь солнце на тысячу зарев.
Не веришь – на миг забеги –
Дымятся в каленом загаре
Горячие косы, плуги.

Вещует он щедрые всходы.
В полях и лесах – перезвон.
Подснежников синие звезды
Вбивает в проталины он.

И, чувствуя в этом призванье,
Он весело песни поет.
Поет у него наковальня,
И солнце встает у ворот.

* * *

Писателю, давнему моему
товарищу, написавшему зубами
повесть «Всем смертям назло»,
Владиславу Титову посвящаю

И совсем не ради забавы,
Положив пред собою листок,
Писать карандашом…
Зубами,
Зажав, как отбойный молоток.

И оценивать мы не вправе.
Перебрасывать ложно мосты:
Что трудней?
Отработать в лаве?
Или вспахивать жизни пласты?

Если мы не ханжи, лицемеры,
И отчет в этой жизни даем.
То, какие нужны Вам примеры, -
Ориентир, по какому живем?

ВЕК НЫНЕШНИЙ И ВЕК МИНУВШИЙ

Что принесет нам
Нынешний Октябрь:
Холодный дождь
И сумерки густые?
Иль в небе хищника
С добычею в когтях
Над серой обездоленной
Пустыней?

А может быть
В промозглый вдрыз рассвет,
Когда в квартирах
Стынут батареи,
Вдруг из-за туч
На Землю хлынет свет
Людских сердец,
И нас здесь всех согреет.

И просветлеют лица
От невзгод,
От суеты домашней,
Не уюта.
И даже тот,
Семнадцатый тот год
Вернется в память
Вспышками салюта.

И очертив
Вокруг планеты круг,
Тот свет и к нам
Заглянет вглубь оконца.
И ты поймешь,
Кто истинный твой друг,
И для кого
Над всей планетой Солнце.

И пожелаешь
Людям на Земле:
Любви и мира,
Теплоты и света.
И наш Октябрь,
Родившийся во мгле
Проникнет в души
Солнечным рассветом.

ЗОЛУШКА

Я работаю дома Золушкой:
Убери, принеси, подай.
И не чищу, как прежде, перышки.
Но не в этом, скажу, беда.

Не печалит краса ушедшая.
Посерело лицо, как Земля.
Но, признаюсь, внучка младшая –
Это копия чисто моя.

По квартире мечусь без отдыха.
Всем пораньше завтрак на стол.
А потом без детей, как без воздуха,
Остаюсь я в доме пустом.

Остаюсь только с прошлым в комнате.
И печально гляжу из окна.
И надеюсь, что может вспомните,
Где старушка живет одна.

И скажу, не ропща заранее,
Вы не помните истин простых,
Что порою детей внимание
Нам дороже гор золотых.

Жду, когда в дверь вы стукните.
Жду, чтоб вновь телефон зазвонил…
Мне не надо хрустальной туфельки.
Хоть бы тапочки сын купил…

Я работаю дома Золушкой.
Здесь печаль и радость моя.
А свету рассыпаны зернышки:
Внуки, дочери сыновья….

Я - ВЕТЕР

За окнами ветер качает осины.
Я – ВЕТЕР.
Я весел, упрям и здоров!
Мне только – семнадцать!
Потешатся силы
Над кучей золы из осенних костров.

Тревожные дали распахнуты настежь.
Но видится отблеск грядущей беды.
Так хочется правды, так хочется счастья…
Но сохнут и стонут ручьи без воды.

Вот стукнуло тридцать…
Мне хочется верить:
В бессмертие жизни, любви торжество.
Выходит сынишка в открытые двери,
Как будущий ангел – семьи божество.

И хочется радости, хочется счастья.
Пытаюсь упрямо творить и дерзать.
А вижу, как сохнут посевы и травы.
Ракеты нацелены в сердце держав.

Давно мне за тридцать…
Сгущаются дали.
В обойме хранится последний патрон.
Уже я не ветер, а призрак усталый.
И выдохлись силы попутных ветров….

СОВЕТЫ ВРАЧЕЙ

Заучите советы врачей:
Избегайте бессонных ночей.
Перегрева страшитесь и холода,
Острых блюд, пресыщенья и голода.
Не курите, не ешьте, не пейте,
Свое сердце по больше жалейте.
Сторонитесь невольного чиха:
Им разносятся вирусы лихо.
Не лежите без дела в квартире.
Больше часа не будьте в сортире.
Мойте овощи, руки и фрукты.
Только свежие ешьте продукты.
Труд здоровью – земля и опора.
Ну, а если согнетеся скоро,
Не летите вы к нам угорело:
Ведь болезнь – это личное дело.
А в больнице больной нам не нужен,
А умрете, так вам будет хуже.
Так что слушайте нас: не болейте,
Не курите, не ешьте, не пейте.

ОСЬ І МИ ДОЖИЛИ ДО ЗИМИ

Ось і ми дожили до зими.
Зазирає у вікна хурделиця.
А чи вистачить нашій худобі кормів?
І можливо на щастя корова отелиться?

Темні сутінки знов на душі.
Може справді ковбасна у нас психологія?
Але взимку так тягне до теплих борщів,
Та гарячого сала мелодія.

Хай політики мелять своє:
Мов загрожує нам «комуняків» агресія.
Але дихати вільно всім людям дає
Промислово-селянська «конверсія».

Працювати ж не хоче ніхто.
Зохопилися всі мародерьско- нечесними
ринками.
У людей нема коштів на їжу, пальто –
Ми в майбутьне йдемо все частіше зупинками.

Шаленіє зима.
Вітер бьється в шибки.
Не в ладу у нас з нею, панове, гармонія.
І збираемо ми на зупинках «бички».
Наче ми не народ, а якісь там пройдисвіти,
злодії.

Піднімаються ціни, як під вечір мороз,
Зупинить їх не в силах ні весна, ні хурделиця.

де знов до столиці депутат- водовоз,
І дорога до неї його обіцянками стелиться.

ЗВЕЗДА УДАЧ

Цвета – барометр наших чувств.
Они любовь моя и горе.
Пойду к волшебнику – ткачу
(Пусть обвинят меня во вздоре)
Скажу, соткет, пускай он море,
И остальное, что хочу.

Пусть обозначит берега
Повсюду контуром зеленым.
Над ними радуга – дуга
(Беседка это для влюбленных).
За ней роняют листья клены
В кристально- чистые снега.

Все нитки черные сожгу.
Для солнца красные оставлю
(Еще для маков на лугу).
Открою в доме двери, ставни,
Пускай цвета летят, как стаи,
В любую непогодь-пургу.

На берегу мой будет дом.
«Садок вишневий коло хати».
Жить стану вечно в доме том,
(Возможно, буду я богатым)
Не променяю на палаты.
Мои цвета все будут в нем.

Моя мечта! Звезда удач.
Ты надо мной засветишь вскоре.
Ко мне подходит мастер - ткач.
На полотне синеет море.
И вижу я: на самом взгорье
Моей мечты синеет плащ.

Городу Луганску посвящаю

Городов есть немало на свете.
Пусть всегда в них поют соловьи.
А вот в нашем единственном светят
Мне, любимая, окна твои.

Есть красивые парки, аллеи.
И сады, и сады – без конца.
Только где есть деревья милее,
Чем родные мои деревца?

Пусть дома в городах тех повыше.
( Я горжусь нашим общим трудом).
Но какая надежная крыша
Мне заменит родительский дом?

В нашем городе – добрые люди.
И живем, как одна мы семья.
Но никто так меня не полюбит,
Как родные мои сыновья.

Поздней ночью и звездною ранью
Сотни раз повторять я готов:
Этот город над тихой Луганью
Больше всех я люблю городов!

НЕ ВЕРЬТЕ

Не верьте тем,
Кто с пеною у рта
Вас призывает
Отрекаться от народа.
Их зрение слабей, чем у крота.
И слухом
Обделила их природа.

У них навек
«Зациклило» мозги,
Что наш народ
Никчемный, никудышный.
А кто же хлеб растит, тачает сапоги,
В саду лелеет
Радостные вишни?

Ну как же так?
Понять я не могу:
Самих себя
Так обливают грязью.
Не верьте им!
Бессовестно все лгут,
Что будем жить
Зажиточней под князем.

Такое было.
И уже не раз.
И нищеты хватало
И угрозы.
И голода
«Наелись» про запас.
И был простор
Неправым барским розгам.

А наш народ
Умен и работящ!
Есть у него
И хватка, и смекалка.
А кто ему
Слуги готовит плащ,
Тот на себя беды,
Чтоб не накаркал.

ПОСЕЛОК «ЛУГАНСКИЙ ЗАВОД»

Над степью, где коршун кружился,
А кони – лугами вразброд.
На речке Луганке родился
Поселок – Луганский завод.

Сей край обживать небогатый
Особые люди пришли.
Из мергеля строили хаты,
Лачуги – с подвалом внутри.

Со скрипом завод поднимали,
Свое проклиная житье.
И душу свою изливали
В чугунные ядра – литьем.

А жизнь наша – войны сплошные.
Врагов нам хватало с лихвой:
Кочевников орды шальные,
На море – турецкий разбой.

Пред недругом, чтоб не склониться,
(Такой здесь особый народ),
Свой щит создавал на границе –
Поселок – Луганский завод.

И он поднимался неспоро,
В нужде и чугунной пыли.
Основывал солнечный город –
С него луганчане пошли.

И вырос, окреп и разросся,
И крепкие корни пустил.
И мне в нем работать пришлося,
Когда еще в юнгах ходил.

Скольким открывал он дороги
В военные, мирные дни.
Всегда оставаясь для многих.
Как пасынок, вечно в тени.

Он жил без торжеств и без славы.
Тайком юбилеи прошли.
Под номером был безымянным
У нас и в сибирской дали

Я взял бы, отбросил запреты
Военно-цензурных гордынь,
Чтоб знали все люди планеты
Завод наш, как номер один.

Сейчас ты судьбой опечален.
Но славы былой не убить.
Ты верь.
И твои луганчане
Сумеют завод возродить.

* * *

Владимиру Далю – автору
живого великорусского языка

Великий собиратель русских слов -
Сравнится с Вами лишь златоискатель.
Без будничного сеянья песков
Умолкли бы и дворник, и писатель.

Нас в детстве обучали говорить
По букварям и красочным рисункам.
А позже выручали словари
Наперекор векам и предрассудкам.

И не боюсь я снова повторить,
Как заклинанье доброе из сказки,
За то, что научили говорить,
Спасибо Вам, Казак Луганский.

РАССВЕТ

Рассвет проснулся.
В городе большом
По улицам блуждает одиноко.
От всех забот житейских отрешен,
Стоит в раздумье у закрытых окон.

А люди спят так сладко на заре.
Никто не шлет доверчиво привета.
И блекнет свет горящих фонарей
От яркого его дневного света.

А он стремится к нам скорей прийти.
Наполнить город мягкою прохладой.
Зашторенные окна на пути
Встают пред ним железною оградой.

Как не крути, все же зло берет,
Добрососедства правила нарушив,
Другой идет обычай в мой народ:
Зашторивать друг перед другом души.

А я вот так.
Наперекор всему!
Открою шторы,
сяду у оконца!
Я рад, рассвет, приходу твоему.
Смелей шагай ко мне лучами солнца.

ПАМЯТЬ

Редеют ряды ветеранов
Уже не от пули – от смерти.
И эту тяжелую рану
Никто не излечит, поверьте.

Ни доктор, ни лекарь, ни знахарь
Лекарства для них не пропишет.
И только нечаянно пахарь
Откроет нам тайну погибших.

Но память.
Неужто и память
В преданье уйдет вместе с ними.
И это Победное Знамя
Никто никогда не поднимет.

Забудут потомки о дедах,
(Неужто и вправду забудут).
И день долгожданной Победы,
Как будни встречать они будут.

Четыре израненных года…
Конечно, для вечности кроха.
А как же с понятьем – Свобода?
И с вечным значеньем – Эпоха?

Не верю.
Как в гибель деревни.
Еще велика боль утраты.
В земле, под корою деревьев
Ржавеют осколки гранаты.

Пусть будут скупее на слезы
Потомки и правнуки близких,
Но верю, что к празднику розы
Они понесут к обелиску.

И вспомнят о подвигах ратных
Под яркие звезды салюта.
И будет торжественно свята
Молчанья святая минута.

РАЗМОЛВКА

Был гром,
был град,
был сильный ливень.
И все закончилось пока…
Луна, нежнее белых лилий,
Плыла на белых облаках.

В листве, дождями перемытой, -
Зеленый шум, ночной прибой.
А мы у форточки открытой
Всю ночь проспорили с тобой.

Был гром,
был дождь,
и град, как ядра.
И сколько молний в море тьмы.
Как я остался – непонятно –
Без заземления живым…

КОРАБЛЬ МЫСЛЕЙ

Сколько мыслей затоплено в трюмах –
Наших жизней – больших кораблей?
Им бы Красную Книгу придумать.
Да страниц не хватило бы в ней.

По высотным домам и лачугам
Их, как звезд в синей бездне, полно.
Но никто со спасательным кругом
Ни примчится на борт все равно.

И уходят они в неизвестность
В грозных штормах и штилях судьбы.
Почему в этом мире так тесно,
Где желанья живут, как рабы?

Нам всегда не хватает минуты
Рассказать об открытии стран.
Мы боимся всегда почему-то:
Будет слушать ли нас Капитан?

Видно мы разучилися гордо
Выбирать по труднее пути,
Чтобы узким скалистым фиордом
В море жизни корабль свой вести.

Я НЕ БОЮСЬ СВОЕЙ ПОРЫ ЗАТМЕНЬЯ

С годами меньше любим юбилеи.
Хоть на день возраст пробуем скостить.
Старея, как на стенах гобелены,
Себе не можем многое простить.

Удачливым не верю «джентельменам»,
Что жизнь прожили правильно, не зря.
А вновь бы родились, так непременно
По той тропе, по тем же пустырям…

А мне бы жизнь свою начать сначала…
(Хоть это, к сожалению, мечта).
От первых слов до смертного причала
Ее прожил, поверьте мне, не так.

Теперь уже не быть мне космонавтом,
Корабль в морском просторе не вести.
Любви забытой у фонтана завтра
Не прошептать заветное «прости».

Я не боюсь своей поры затменья.
Вам говорю живущим, как призыв:
Сто жизней дайте, я без промедленья
Сто жизней бы по-новому прожил!

ВСХОДЫ

Святое дело – хлеб растить на поле.
Святому делу – путь большой с утра.
Широкою дорогой – не тропою –
Выходят на работу трактора.

Они, трудяги, яростно рокочут.
Покорны хлебодарам корабли.
Как будто оторвав кусочек ночи,
К заре припахивают полосу земли.

А вскоре всходы устремятся в небо…
И жизни продолжается полет,
Когда из печи пекарь булку хлеба,
Как будто солнце утром, достает.

СКАЗАНИЕ О ХЛЕБЕ

Спросили у скряги,
Набравшись отваги:
«Что надо для жизни богатой?»
«Злато».

Спросили у вора
Под тенью забора:
«Что ты взять захочешь?»
«Ночи».

Спросили поэта
Теплым рассветом:
«Что в жизни полезней?»
«Песни».

Так будет исполнено.
Есть на то силы!
Но больше, чтоб вы
Ни о чем не просили.

«Ха-ха»! – засмеялась
Недружная тройка.
И прочь зашагала
Упрямо и бойко.

Все золото сами
Для скряги собрали.
День ночью стал скоро
Для ловкого вора.

И солнечным светом
Лились у поэта
Песни.

Прошли дни за днями.
Спросить их решили:
«Довольны вы счастьем,
Которым тут жили?»

Но тишь там стояла…
Лишь звездное небо
С мольбою шептало:
«Хле – ба…»

МОИ ТАЙНИКИ

Ночь советчица мне и помощник.
Только день отойдет от земли
Доверяю я ей, полуночник,
Все желанья и мысли свои.

Сколько их не сбылось, не свершилось…
Затерялось в потерянных днях?
Знать судьба от меня отрешилась,
И удача забыла меня.

Может лик изменила, одежды?
Загуляла в пути, запила?
Только добрая Фея надежды
До сих пор ко мне в дом не пришла.

Разве мысли мои и невзгоды
Могут души людей размягчить?
Оттого солнце долгие годы
Прячет в тучах стыдливо лучи.

А когда ночь квартиру заполнит,
Словно русло реки родники.
Только ей я открою, запомни,
Как Гобсек, все свои тайники.

М И Н И А Т Ю Р Ы

АВГУСТ

Мой край родной…
Здесь запах хлеба
Хранит до пахоты земля.
И сыплет Ковш с ночного неба
Не звезды – зерна на меня.

***

Подходят кони близко к водопою.
И ночь, как пахота глубока и темна.
Отходит лето, как зеленый поезд,
Груженный травами и запахом зерна.

***

Спокойный свет.
В саду поют сверчки
Прощальный гимн торжественному лету.
А ты молчишь.
Расширены зрачки,
Как будто ждешь счастливую комету.

***

В последний день туманный и
дождливый,
За мною прибыл экстренный состав.
Ты провожай меня тревожно
и счастливо:
Цветы возьми, а поцелуй оставь.

***

Вот и все.
Ни тебя, ни следа…
Песни грусти поют провода.
Угасает во мраке звезда.
И вонзаются в лес поезда…

***

Ты меня не увидишь печальным.
Не услышишь условленный стук.
Мой корабль к берегам не причалит,
На которых цветы не растут.

***

Уходит жизнь.
Уходят корабли
По трудному космическому кругу.
А мы с тобой, как шахматные короли,
Не можем близко подойти друг к другу.

ВЕСНА

Звонят
беспокойно и громко
Капелей
весенних звонки.
Как школьницы,
ветки в окна
Показывают
языки.
***

Накалился
шар земной.
Целый день
жара стоит.
Словно саблю
за спиной
Туча
молнию таит.

***

Ищите поскорей свои широты.
Ступеней в жизни мало до конца.
Нацелены инфарктов пулеметы
В совсем не защищенные сердца.

***

Счастье - оно мимолетно.
Его высоте нет границ.
Всего – мгновенье полета,
Остальное –
падение вниз.

ПАЛАЧ

Ходит важно в праздничной рубахе.
Нет вопроса: быть или не быть?
Его дело – головы рубить.
Наше дело – донести до плахи.

***

Я не боюсь своей поры затменья.
Вам говорю живущим, как призыв:
Сто жизней дайте – я без промедленья –
Сто жизней бы по- новому прожил.

АПРЕЛЬ

Летят, летят капели где-то
В снега расплавленным стеклом.
Мороза – пальмовая ветка –
Упала, сломлена теплом.

В лучах полуденного солнца
Растаял снег на нитях лоз.
И эхо в зеркало колодца
Тяжелой льдиной сорвалось.

****

Старый сад.
Помнишь, яблони эти
Под колючей холодной звездой
Посадил мой отец на рассвете
И полил их живою водой.

И ходил он, огромный, средь сини,
Прикасаясь рукой к деревцам.
… Потому все деревья России
Пахнут нежно руками отца.

****

Остыл костер.
Пора ложиться спать.
Восходит месяц тонкий над горою.
Заботливая маленькая мать
Подходит осторожно к изголовью.

Ночная Русь.
Такая тишина…
Спят сыновья, чуть шевеля губами.
А мать не спит, сидит она одна
И прикрывает свет всю ночь руками…

****

Уходят две неровные лыжни.
Одна из них – моя.
Одна – чужая.
И чья она,
никто пока не знает.
Уходят две неровные лыжни…

Уходят две лыжни, как две судьбы.
За дальней сопкой
может быть сольются?
Как две косы
в одну переплетутся.
Уходят две лыжни, как две судьбы…

****

Не пойдем мы с тобой в кино.
А причина на то простая:
У тебя на руке давно
Есть отметочка золотая.

Не пойдем мы с тобой туда,
Где встречали так часто грозы…
Позабыть тебя навсегда!
Но теперь это слишком поздно…

ПИСЬМА

Фонаря искаженная призма
Подозрительно щурила глаз.
Я твои пожелтевшие письма
Перечитывал в тысячный раз.

Это все, что от счастья осталось –
Восемнадцать различных листов…
Я смотрел бесконечно усталый
На засыпанный буквами стол…

****

В тени над речкою прохладно
и спокойно,
Чуть слышно ветры в лозах шелестят.
А камыши чубатые покорно
Под перья - крылья спрятали утят.

В природе вечные приходы и уходы.
И в жизни есть последняя черта.
Кукушка где-то мне считает годы,
И что ей год иль два не досчитать...

*****

Я помню голод.
День без синевы.
Жестокое безоблачное небо.
Все ветки на деревьях – без листвы.
А на столах – ни крохоточки хлеба.

Нас голод брал в холодные тиски.
Мы шли из дома по дороге колкой.
Искали с другом в поле колоски,
А находили… пули и осколки.

Был хлеб для нас – святыней из святынь.
Была мечта – отведать хлебной корки.
Искали колоски в полях пустых…
А находили пули и осколки.

ВОСПОМИНАНИЕ О СВАДЬБЕ

Слишком долгое застолье.
Люди никнут во хмелю.
Танцевать пойти мне, что ли?
Пляску русскую люблю.

Под гармошку, под трехрядку
Я такое б выдал вдруг!
Так прошелся бы вприсядку,
Чтобы всем стал тесен круг.

И зачем идут на свадьбы,
Если в сердце нет весны?
Я пошел бы и сплясал бы…
Только нету ног с войны…

ПОСЛЕДНЕЕ ПОЛЕ ВАН ГОГА

Мне видится эта дорога.
Колосьев граненых огни.
Последнее поле Ван Гога
И черные тени над ним.

Художника страсти и боли
Я чувствую в каждом мазке.
Не видно друзей в чистом поле.
И палец уже на курке.

Живет, нарастая, тревога,
Но время поминок пройдет…
Уходит в бессмертье дорога,
И перепел в поле поет.

*****

Широким и темным лучом
Гроза приближается к дому.
С тобою мы рядом идем
По тропке к обрыву крутому.

Пусть молнией сумрак расшит,
Дрожат под прикрытием птицы.
С тобою меня не страшит
Ни ветер, ни дождь грознолиций.

Любою тропою мы вновь
Пойдем по вселенной открыто.
Всегда остается любовь
Нам самой надежной защитой.

*****

Тишина – уснувшая струна.
Не звенит, пока ее не тронешь.
Ты одна, наверное, одна
На Земле меня украдкой вспомнишь?

Вечера, что были не вчера,
Всколыхнут забытое волненье.
И тайком ты выйдешь из двора
В звездопад, хоть на одно мгновенье.

Я с тобой и в штили, и в прибой.
Я с тобой и вольно и невольно…
Не грусти, побудь еще со мной.
Так слезу твою мне видеть больно…

*****

Невеселого дня расплескались огни.
Разгулялась вовсю непогода.
Я к тебе не приду, ты меня извини,
И не жди, как всегда до восхода.

Может быть разлюбил?
Я и сам не пойму.
Ночь теперь не рассеет тумана.
Только ты никому,
Только ты никому
Не откроешь причину обмана.

Эта тайна у нас, как любовь на двоих.
На двоих то, что было и будет.
Наш из горя и радости, сложенный стих,
Никогда и никто не осудит…

Рукавицы

Вот и отцу пришла повестка.
Мать вся слезами извелась.
Рассыльный дверь закрыл не резко,
А звук, как бомба взорвалась.

Потом в наш дом пришли солдатки,
Мужья которых на войне,
И колесо жужжало прялки,
Пока луна взошла в окне.

За полночь поздно расходились,
Излив страдания свои.
А звезды в небе не светились.
Молчали даже соловьи.

А мать сидела до рассвета.
Мелькали тонких спиц лучи.
Отца дымилась сигарета
Всю ночь у сгорбленной печи.

Когда заря взошла пожаром,
Багряным отблеском войны…
Мать, слезы вытерев, сказала:
«Вот рукавицы я связала,
Возьми, в пути они нужны…»

Отец взял молча рукавицы,
Примерил молча, молча снял
И руку с тонкой светлой спицей
Смущенно ей поцеловал.

А утром – проводы и слезы.
На фронт дорога – без конца.
Вдали войны гремели грозы,
Разрывы бомб и свист свинца…

Вернулась мать домой послушно
К печали, горести своей…
И рукавицы под подушкой
Нашла в кроватке сыновей.

***

Памяти Героев – молодогвардейцев посвящаю

Вы придите в музей.
Посмотрите на юные лица,
Как на лица своих,
Слава богу, живых сыновей.
И коль сердце у вас
Учащенней не сможет забиться,
Значит в нем поселилось
С десяток могильных червей.

Вы представьте себе,
То холодное, зимнее утро,
И заброшенный шурф,
Убегающий в бездну, как сон.
И холодную смерть,
Что вцепилась безжалостным спрутом,
И мучений детей
Угасающий стон.

Что шептали они,
Уходящие в горькую вечность?
Образ чей
Пред глазами у них промелькнул?
Каждой ранкой у них
Путь к бессмертью отмечен…
И какой изувер
Их в ту страшную бездну толкнул?

Вы придите в музей,
Посмотрите на юные лица,
Как на лица своих,
Слава богу, живых сыновей…
Только может такими
Детьми не гордиться,
Человек,
У которого Родины нету своей.

***

Мне хочется быть Робинзоном,
Вдали от заводов и гари.
Дышать с наслажденьем озоном
И жить без предчувствий аварий.

И в этом краю не обжитом
Без плуга, без зерен и спичек
Выращивать в пригоршнях жито,
Кормить им диковинных птичек.

Но бурно житейское море,
Коварны троянские кони…
Не я, так мой Пятница вскоре,
Корабль непременно построит…

* * *

Вам пора уйти.
Мне пора уехать.
Человеку просто затеряться вдруг.
Перестук колесный не повторит эхо.
Засмеется недруг.
Зарыдает друг.

От цветов весенних
ветки перегнутся.
Перекрестки света.
Версты без конца.
И пути-дорожки больше не сойдутся:
На одной орбите
Тесно двум сердцам.

У КАРТИНЫ РЕПИНА

Забрызган пол сыновьей кровью…
О, грозный царь! О, царь Иван!
И с запоздалою любовью
К груди прижата голова.

В глазах безумие и жалость.
И взгляд невидящий слепой.
И окровавленное жало,
У палки брошенной на пол.

Здесь в красках все: и боль с волненьем,
И мрак сжимающий простор.
И лиц крестьянских обвиненье –
С прекрасных репинских холстов

НЕПОГОДА

Надоела без снега зима.
Надоели ветра без метели.
Неохота их в долг занимать:
За душой только старенький тельник.

Каждый день – гололед, гололед.
Что случилось с зеленой планетой?
Если вдруг кто-нибудь упадет:
Все на льду – не особо заметно.

РЕПОРТЕРСКОЕ

Часто снится мне работа.
Репортерские дороги.
Интервьирую кого-то
Прямо в доме на пороге.

Вновь лечу в командировку,
Как в космические дали.
Память, как татуировка,
Не стирается с годами.

Просыпаюсь,
как помешан.
Не пойму, где быль,
где небыль.
А в квартире – мрак кромешный…
А в окне – кусочек неба…

Светят звезды беззаботно.
В сердце боль стучится остро.
Для меня теперь работа
Далека, как этот космос.

Были мы за все в ответе.
А теперь ушли, как тени.
И стоят нам на планете
Обелисками антенны.

НОВОГОДНЕЕ

Год еще пролетел…
А на горных вершинах
Спят, укрывшись тепло,
И мороз, и пурга…
Все о чем я мечтал,
Ничего не свершилось,
Даже в дальних краях
Затерялись снега.

Но я верю в звезду,
Верю светлой надежде.
Взглядом ловлю
Еле призрачный свет.
Сквозь покров ледяной
Мой прорвется подснежник,
В мое сердце пришлет
Голубой свой привет.

И ликуя, весна
Нам раскроет просторы,
Разнотравьем лугов,
Теплым вздохом полей.
Снимут пики вершин
Головные уборы.
И на крыше моей
Запоет соловей.

Верю, нежность твоя
Возродится из пепла,
Лепестками осыплет
Первых майских цветов.
И любовь возродится
Из ада, из пекла.
Ожидать ее вечность,
Даже больше готов.

Это в будущем все…
Может быть в сновиденьях…
Ваша Светлость, надежда,
Начинайте полет.
Утешенье одно и спасенье -
Новый год,
Новый год…

ИСПОВЕДЬ

Прошу прощенья е тебя, Земля,
За то, что боль порою причинял:
Рубил деревья, оскуднял поля,
Во славу песен мало сочинял.

А ты меня растила, берегла.
Всегда хранила воздуха глоток.
И никогда не помнила ты зла,
Водой поила жизни лепесток.

А он дрожал,
засохнуть был готов…
Росой его ты оживляла вновь.
Вела за руку по ковру цветов.
Благословляла жизнь мою,
Любовь.

Лечила раны, укрывала в зной.
И подарила двум сыновьям.
Всегда, как мать, ты ласкова со мной…
А чем тебе успел ответить я?

Чтоб ты смогла хоть ночку отдохнуть
От этой гари, копоти, дымов.
И что нам стоит руку протянуть –
За бескорыстно щедрую любовь?

А мы спешим и вдаль, и вглубь, и ввысь…
Как будто жить нам вечность – не года.
И никогда нам не приходит мысль,
Что нас ты сможешь хоть на миг предать?

Прости ты нас, прости нас, Земля,
Что мы порою причиняем боль…
От всех людей благодарю тебя
За бескорыстно щедрую любовь!

ИВАН ЧАЛЫЙ, г. Луганск, 2015 г.