Перезревшие черешни (Путевые заметки)

Перезревшие черешни (Путевые заметки)

« МУЛЯНЫ, ХИТРЫЙ ХУТОР. КРАСНЫЙ ЯР»
После небольшого затишья, когда приутих артобстрел, мы с женой решили навестить нашу родственницу, живущую в поселке Красный Яр. Правда, тогда еще автобусы ходили не до конечной остановки, а обслуживали всего половину маршрута. Но так как мы не могли выйти с родственницей на связь по мобильному телефону уже в течение двух месяцев, было решено любым путем узнать о ее судьбе. Как мы и предполагали, маршрутное такси в тот день довозило пассажиров только до половины маршрута. Проехав три блок-поста, на последнем нас любезно высадили, сказали - дальше добирайтесь пешком - «безопасность мы вам не гарантируем». Нам это предостережение было понятно без слов: вокруг разрушенные взрывами дома, на земле валялись оборванные провода электропередач, разбитые бетонные столбы.
Всего мы прошли шесть блок-постов. И начиная от Мулян, дома были буквально расстреляны ракетами, артиллерийскими снарядами практически через один, два. В щепки разбиты деревянные столбы, всюду на земле валялись обрывки электропроводки. То там, то тут сиротливо смотрели в небо десятки дымоходных труб. Около домов обгоревшие и разбитые автомашины. Возле одного из блок-постов, где вероятно шел ожесточенный бой, лежала башня танка с надписью «ЛНР», а дальше на обочине изуродованный до неузнаваемости основной корпус боевой машины.
Впечатление просто удручающее. Людей ни возле разрушенных домов, ни возле построек, ни на улице не видно. То ли многие погибли, то ли укрылись в лесополосе или в придонцовских урочищах, то ли пережидали в городе у родственников – неизвестно. Пустынно и дико. Недалеко от переулка «Школьный», это, если ехать из города, сразу после остановки «Теплица» - железные и железобетонные ворота двух или трех домов изрешечены пулями, как сито, хоть бери и сей муку. Дороги пестрят рытвинами и выбоинами от разрывов снарядов. В том же районе надписи прямо на полотне дороги (видимо белой краской) на украинском языке «м1ни», а дальше такая же надпись только на русском языке.
На остановке «Разъезд» возле профессионально-технического училища, которое готовит молодежь для работы в сельском хозяйстве, есть своеобразная достопримечательность - на высоком бетонном постаменте стоит самый настоящий трактор «Беларусь» на резиновом ходу. Не обошла война и его. Прямо на лицевом боку постамента написано «Айдар». Это тот самый карательный батальон, который особо отличился в кавычках зверствами над мирными жителями, которые законно требуют привлечения его «вояк1в» к суду международного военного трибунала. Их преступления похлеще фашистских. И прямо же на постаменте надписи :«смерть фашистам», «мы победим», «каратели – будьте вы прокляты».
На всех блок-постах тщательная проверка.
Ополченцы, в основном молодые ребята, одетые преимущественно в маскировочную военную форму защитного цвета, с автоматами в руках и при полной боевой экипировке требовали от всех пассажиров маршрутного автобуса предъявления документов, удостоверяющих личность. Основным по-прежнему считался паспорт. Я ко всякого рода документации отношусь бережно. Естественно, и этот документ у меня был в идеальном порядке. В связи с этим у меня на одном из блок-постов случился конфуз. Ополченец, внимательно посмотрел на паспорт. Его сохранность, видимо, вызвала у проверяющего удивление. Он сказал буквально следующее:
- Будь бы вы немного по моложе, у вас были бы проблемы с таким паспортом.
- Почему? – спросил я.
- Потому что он у вас выглядит совершенно новым, как будто вы им никогда не пользовались. А это всегда вызывает подозрение. Вы взяли хотя бы немного примяли его.
- Ну, извините, - ответил я, - по заграницам я не мотался, да и вообще нечасто выезжаю за пределы области, с чего бы это быть паспорту грязным и мятым?
В принципе расстались миролюбиво.
Еще одну особенность хотелось мне отметить. Например, для меня было непривычным видеть, как держать ополченцы оружие, в частности, автоматы. Для меня, человека прослужившего три года в армии, из которых полтора были посвящены несению караульной службы, (как у нас шутили: через день – на ремень, через два – на кухню), показалось немного непривычным и странным. Они их (автоматы) держали одной рукой за приклад рядом со спусковым крючком. Для чего тогда на оружии ремни?..
Ведь на плече носить удобней и легче.
А может действительно это предосторожность? Говорят, когда человек попадает к нацгвардейцам или карателям, то его принадлежность к ополченцам могут определить по натертостям на плечах и по запаху пороха от рук и ладоней. Но все равно такое ношение оружия мне кажется небезопасным. При малейшей оплошности или забывчивости, если автомат не будет поставлен на предохранитель, он в любую минуту может выстрелить. А в кого попадет? Безусловно, как это обычно бывает, в невинного человека. Впрочем, кого это в войне 2014 года интересует, когда из танков, минометов, артиллерийских орудий, а то и просто вероятно для большей кучности стреляют из такого оружия массового поражения, как «Град», «Смерч», зенитных и ракетных установок по мирным жителям Донбасса, по объектам социального и культурного назначения, просто по жилым домам,
то, наверное, о предосторожности уже беспокоиться некому. А жаль.
Кстати, к счастью, наша родственница и ее дом не пострадали. А через одну от нее усадьбу снаряды «укров» полностью разрушили дом, крыши и окон, как и не бывало, сами жильцы еле успели укрыться в подвале. И буквально через улицу на соседней стороне, огромный красивый частный дом тоже в руинах от фашистских снарядов, а то, что почти по всей улице осколками иссечены железные ворота заборы, стены, деревья об этом можно и не говорить, мы, наверное, уже начинаем привыкать. Хотя, честно скажу, плохая это привычка.
2014 ГОД, ЛУГАНСК.

ПЕРЕЗРЕВШИЕ ЧЕРЕШНИ

(рассказ)

Весна в этом, 2014 году, была в принципе, как весна: не обещала обильного урожая и не грозила жестокой засухой. Правда, по первым признакам даже не опытному садоводу было понятно: к лету урожая абрикос не дождешься. Обычно он начинал цвести, так рано, когда еще на деревьях не распускались первые листочки. А на абрикосе уже прямо на голых ветках между большими колючими иголками набухают, а потом и распускаются первые цветочки.
Каменный Брод, как и в прочем весь город Луганск, очень богат этими деревьями. Я по сути дела не знаю такой улицы, переулка, тупика, приусадебного участка, на которых не росли бы эти деревья. За что его так любят жители нашего шахтерского края, трудно сказать? Скорее всего, как тонкие и мечтательные натуры полюбили его за нежный, благоухающий цвет, который еще до восхода солнца освещал город своим природным удивительным светом. Каменнобродские улочки в эти весенние дни кажутся, простите, за не новое сравнение, словно облитыми бурлящим, а то и кипящим молоком с золотистой пенкой. Зрелище – непередаваемое. У меня даже такое четверостишье родилось:

Расцвел нежданно пышный абрикос…
(Я не забуду раннего рассвета).
В то утро от его упавших белых рос
Проснулась неожиданно планета…

Потом уже приходила очередь цветения черешен. Если судить завязи, то на абрикосе ее почти не было видно, лишь редкие беленькие звездочки цветочков выделялись на голых ветках, а вот черешни обещали цвести обильно. Плотные бутоны почек наполнялись быстро и плотно, и, казалось, они вот-вот лопнут от напора весеннего живительного сока. Нежные зеленые листочки были еще маленькими и сморщенными, словно только что родившиеся младенцы. А когда уже наступала пора цветения черешен, все это богатство природы, словно взрывалось белыми и нежно-зеленоватыми соцветиями и в солнечной предутренней дымке все деревья покрывались белым туманом. Это было поистине сказочное явление, имя которому ВЕСНА!
А через некоторое время белые цветы черешен рыжели и осыпались, покрывая землю сплошным ковром. На месте цветочков вырастали плотные и упругие, словно пацанята-бутузы, первые зеленые черешенки. Вот тогда - то и начинались главные заботы садоводов. Появлялись бабочки, гусеницы, плодожорки и прочая летающая и ползающая нечисть, которая, дай ей полную свободу, съесть всю зелень на матушке земле. Вдобавок и птицы: скворцы, воробьи, сойки, грачи и сороки вносили свою разрушительную лепту в будущий урожай природы. И главное – трудно было понять, кто в саду основной вредитель, кто конкретно откусывает эти плотные зелено-салатные плоды. Но то, что недобрых гостей сада было много, свидетельствовало большое количество на земле лихо срезанных, как садовым секатором, молодых черешенок. Невольно появлялись сомнения насчет хорошего урожая.
Мне кажется, что я больше других деревьев обожаю черешни. За их мощную силу, за толстые, чуть ли не в полметра в обхвате стволы, за буйные, роскошные, резные листья, и, конечно же, за сочные крупные бордово-черные плоды непередаваемого вкуса. Практически лет до двадцати я этих деревьев нигде не видел, даже не подозревал, что они существуют. Дело в том, что в России, в частности, в Белгородской области, где я жил до этого, их не выращивали. Скорее всего из-за суровых зим и сильных морозов, когда земля нередко промерзала на большую глубину, корни черешен не выживали. Также, наверное, как и абрикос, они не могли акклиматизироваться в нашей местности.
Черешню я впервые увидел в Луганске, когда приезжал в гости к сестре Нине, и сразу полюбил это дерево и обожаю до сих пор. Никакие персики, бананы, киви, лимоны и прочая заграничная мерзость, никогда не сравнятся нею, даже любимые мною вишни. Поэтому, где бы я ни жил, то ли в частном доме, то ли на квартире, то ли скитался по многоэтажным домам, я всегда старался, чтобы на моем клочке земле, будь то дача или приусадебный участок, или придомовая территория росли эти великолепные деревья…
Сейчас у нас на даче в Каменном Броде шесть черешен: три ранние и три поздние, но особенно мне дороги ранние. Плоды на них созревали раньше, чем на всех фруктовых деревьях. Иногда земляника только начинала краснеть, а на черешнях уже появлялись тугие розовощекие малыши-карапузы. И рука уже невольно тянулась к молодым еще не полностью созревшим плодам, чтобы насладиться сочным и нежным вкусом этих ягод.
И самое привлекательное было в этих деревьях, что они каждый год дают урожай, несмотря ни на какие катаклизмы природы. Они, наверное, по своей натуре так преданы человеку, что не хотят его огорчать неурожаем даже в последний год своей жизни. И, как правило, в этот период, по моим наблюдениям, они дают самый обильный урожай, а на следующий год деревья засыхают. Я уже пережил около пяти таких черешен, и могу заверить, что это все действительно так.
И вот даже сейчас, в этот кошмарный военный 2014 год, я даже не надеялся, что будет урожай. А рвать их - одно удовольствие. Когда приходит время сбора черешен, они созревают дружно, плоды висят на ветках, словно гроздья винограда. И тогда я цепляю себе на шею, привязанную на веревочку какую-нибудь тару – это может быть небольшой туесок, маленькая корзиночка или ведерко - залезаю на дерево, а там, устроившись по удобней, рву обеими руками черешни.
Но даже в этот год, несмотря на засушливую весну и такое же лето, черешни не подвели. Их нацеплялось на каждую веточку по несколько плотных гроздей. И уже пришло время их собирать. Мне, и всем моим домашним, сыновьям, внукам, нравится это время года. И еще об одном преимуществе этих деревьев хочется сказать, плоды на них созревают не сразу, а постепенно. С начала меньшая часть, потом – самая большая, а к концу – все остальные, но они самые устойчивые и по цвету не розоватые или светло-красные, а темно-красные или же совсем черные. Вкус у них, как у полусухого вина, короче говоря – одно объедение! Был у них один существенный недостаток, когда они доходили до последней стадии зрелости, они становились червивыми. И самое обидное, что внешне ты даже не замечаешь, что внутри черешни находятся не званные и непрошеные гости. А их на каждый плод приходится по одному, а то и по два червя. Но садоводу, да и всем любителям черешен, от этого удовольствия мало.
И вот как раз подошла та самая первая стадия созревания черешен. Жена в этот день, то занималась прополкой огорода, то что-то прорывала, то что-то поливала.
А для меня подошла самая ответственная пора – уборка урожая
Несмотря на свой солидный возраст, как никак восьмой десяток разменял, я не любил рвать ягоды со всяких там подставок, стеллажей лестниц. Как и раньше, в детстве, но уже не с такой прытью, залезал на дерево, устраивался поудобней между ветками и рвал черешни. Военные действия на территории Донбасса уже начались. Правда, в самом Луганске были слышны только отдаленные звуки канонады: в районе города Счастье, поселка Металлист, а за нашими дачами в Стукаловой Балке раздавались даже автоматные очереди. И честное слово, не верилось, вернее, не хотелось верить, что идет настоящая война, что стреляют настоящими снарядами, минами и пулями и по-настоящему звучит сирена – внимание «Воздушная тревога». На душе было тревожно.
Но урожай есть урожай. Его подарила нам природа, преподнесла, так сказать, на блюдечке с голубой каемочкой к положенному сроку и будь добр – убирай! И ей нет дела до наших военных разборок, природа, слава богу, в них не участвует. Понимая это, я залез на дерево и начал рвать черешни. Благо они висели перед моим лицом целыми гроздьями. Их можно брать прямо целой ладошкой и срывать, что и делал, время от времени перебрасываясь короткими репликами с женой.
Неожиданно послышался гул самолета. Я стал внимательно всматриваться в синее небо. Туч на нем практически не было, лишь где-то далеко на востоке возле самого горизонта виднелось небольшое курчавое облачко. И вдруг я увидел эту коварную блестящую на солнце военную игрушку. Это был самолет из серии «сушек», то ли «СУ-25», то ли «СУ-27».Да это и неважно.
Самолет стал кружить над городом, все ближе подлетая к центру, Я, сидя почти на верхушке черешни, даже пошутил:
- Жена, а не примут меня эти «соколы» в кавычках за снайпера или наводчика? Тогда мне очень не поздоровится.
- Типун тебе на язык, - отпарировала она, - вояка несчастный. Нужен ты им, как собаке пятая нога. Рви уже там свои черешни.
А самолет продолжал кружить над городом, словно выбирая цель. И буквально через несколько минут появился второй самолет по форме и очертаниям напоминающий первый, Только по размерам, как мне показалось, немного больше. Он сделал несколько кругов над окраиной и полетел по направлению к центру Луганска. Раздались хлопки похожие на взрывы. Потом самолеты куда-то исчезли, и мы не придали этому никакого значения. Кому могла прийти в голову сумасшедшая мысль: бомбить совершенно мирный город в середине рабочего дня, когда в домах, зданиях и на улице полно народа?
А тут еще со стороны поселка Металлист, который совсем недалеко от наших дач, послышались частые артиллерийские выстрелы, залпы установки «Град» и еще какой-то установки, звуки от которой были похожи на перетаскивание громадных железных листов по железной крыше. Потом все неожиданно затихло и уже где-то совсем рядом послышались частые автоматные очереди и отрывистые звуки крупнокалиберного пулемета. Мы, чтобы не нарываться на неприятности, загрузили собранные черешни в сумки и ведра и поскорей решили покинуть зону обстрела.
Когда мы переходили через лесопосадку, мы увидели какого-то странного человека, который изо всех сил бежал между деревьями по направлению к дороге, по которой мы шли. Это был мужчина лет 30-35-ти, спортивного телосложения, выше среднего роста, с короткой прической, лоб с небольшими залысинами, который он ежесекундно вытирал носовым платком. Бежал он, постоянно оглядываясь назад.
А там совсем недалеко, за посадкой, трещали яростные автоматные очереди и были слышны разрывы гранат. Мужчина перед выходом из посадки остановился, снял темную куртку, положил ее в сумку, а оттуда вытащил бейсболку и интенсивным шагом пошел по дороге, которая вела к остановке маршрутного такси. А так как другой дороги не было, мы пошли за ним следом.
Наш невольный попутчик постоянно останавливался, кому-то звонил по мобильному телефону. То, что он был военным человеком, у меня сомнений не было. А кем он был то ли ополченцем, то ли из национальной гвардии, определить было невозможно.
Когда мы подошли к остановке «Интернат» или как ее теперь называют по новому – «Лицей» маршрутки не было, а автотрасса была подозрительно пустой. Мы прождали с полчаса, и ждали бы еще неизвестно сколько, если бы нам проходящие мимо местные жители не сказали, что из-за обстрела маршрутные такси прекратили свое движение. И нам ничего не оставалось
делать, как в сорокаградусную жару, под звуки канонады идти по запыленным улицам Камброда вниз к площади имени Ленина (это где-то с километр) в надежде, что там будут маршрутки, которые отвезут нас на Восточные квартала. А впереди маячила фигура странного незнакомца, у которого видимо тоже не было другого пути, как следовать к участку города, где более интенсивное автобусное движение.
Мы с женой всю дорогу пытались определить, кем был этот молодой человек и, что его заставило так быстро бежать? Было два варианта: то ли он вырвался из окружения, или, и, что, наверное, более правильно, он был наводчиком. Через некоторое время мы уже забыли об этом происшествии и спокойно ехали другим автобусом на свои «квартала». Когда маршрутное такси остановилось на остановке «Центральный рынок» на улице Советская, мы заметили, что у пассажиров, которые садились, какие-то угнетенно-возбужденные лица. Они о чем-то с беспокойством и тревогой рассказывали друг другу, и среди прочих сообщений чаще всего было слышно одно, оно о том, что на Луганскую областную государственную администрацию украинскими силовиками совершен авианалет, она подверглась боевому ракетному удару.
Все сомнения развеялись, когда наша маршрутка остановилась перед перекрестком, это как раз напротив областной администрации, и мы увидели поваленные взрывами деревья, убитых людей, и машины «скорой помощи», которые на бешеной скорости мчались в сторону областной больницы. Не было сомнений, что нанесли удар по центру города именно те самолеты, которых я видел на даче и они действительно подбирали для себя цель. В результате только одного этого авианалета было убито девять человек и ранено около двадцати мирных луганчан. Так для нас началась уже реальная война.
А как же черешни спросите вы? А что черешни? Из-за постоянных артобстрелов мы почти перестали ездить на дачу. Черешни на деревьях после сорокоградусной жары, разрывов мин и снарядов пожухли, листья осыпались, опаленные горячим дыханием войны. Наша дача также попала под обстрел, Причем трижды. Почти полностью снесло крышу, насквозь в нескольких местах пробило стены, все стекла в окнах, тепличке и даже в буфете рассыпались на мелкие кусочки, пол сада осколками снарядов срезало ветки, глубокие раны остались на стволах многих деревьев, черешен в том числе.
И странное дело: практически все плоды на черешнях стали червивыми. Будто вся эта нечисть только и ожидала того момента, когда начнется война, чтобы выползти из своих нор подвалов, схронов, укрытий, чтобы пожирать не только природу, но и жизни людей, наносить неизлечимые раны деревьям, и главное – человеку да и всей нашей дорогой и любимой Земле.

сентябрь, 2014 год, город Луганск

И снова - материалы из лихих девятостых

ТОВАРИШ ЖОВТЕНЬ

Публіцистичні роздуми журналіста ІВАНА ЧАЛОГО

Так я їх назвав невипадково. Багато з вас, шановні читачі, зараз зрозуміють чому? Коли наближався день Жовтневої Революції 1917 року, тобто сьоме листопада, всі ми говорили і писали,що це головне свято Країни Рад.
Мені здається вже в недалекому майбутньому , діти які народилися після 90-х років минулого сторіччя, казатимуть, перифразуючи слова відомої радянської пісні “мы такой страны уже не знаем ». Тай чи залишиться взагалі це свято?
Якщо робити висновки з політичних обставин на Україні, товаришу Жовтню жити залишилось недовго. Що ж народу та історії краще знати,які свята потрібно відзначати, які потрібно забути назавжди.
Я хотів би повести мову про інше. Разом з народженням Жовтня широко стало вживатися слово «товариш». Зараз таке звернення де кому здається, навіть, образливим. Я хотів би захистити це слово.
Не в його партійно-комуністичному розумінні, а в історичному, тому що деякі «товариші» в лапках, які недавно з високих трибун, особливо в дні партійно-комуністичних свят, з батьківською поблажливістю вітали колони демонстрантів, зараз, як вогню бояться цього слова.
Воно цілком зрозуміло. Ні Горбачов, ні Єльцин, ні інші високопосадові колишні партійні лідери, ніколи не були товаришами, навіть, по партії, ні рядовому комуністові, а тим паче – простим людям. А якщо когось, як то кажуть, викликали на «килим», тоді слово «товариш» для багатьох звучало, як вирок.
« Ти, товаришу такий-то, завтра покладеш партквитка на стіл. Нам такі люди не потрібні».
І все ж таки слово «товариш» серед простих людей частіше всього вживалося в його правильному значенні:. « Слухай, товаришу, дай сірника», або « ти ж свого товариша підводиш».
Але після заборони комуністичних партій слово «Товариш» дехто боїться, навіть, промовляти. Та дарма. Воно використовувалося ще десь у 356 році до нової ери. Слово «товариш» має прапрадавнє історичне походження. До речі, існувало воно ще при відомому полководці Олександрі Македонському.
«Македонське військо, - пише Сергій Іванович Ковальов у книзі «Олександр Македонський», - мало класичний устрій. Його ядром були важка кіннота та піхота. Перша складалася з вершників, які називались «товаришами», одягненні вони були у важкі металеві панцирі та шоломи, озброєні мечами та списами».
До нас в спільнослов’янську мову воно прийшло з тюркської. Давньослов*янське слово «товариш» це калька з тюркської, яка складається з двох частин: перша – «товар», друга «ишь» - друг, приятель. А в давньоруській мові слово «товариш» означало «компаньйон по продажу товару», а також – помічник по праці, справі.
В цьому значенні воно дійшло до нас аж до революційних років 1917 року. А щоб, як то кажуть, не переливати з пустого в порожне, приведу конкретні приклади. Майже всім добре відома прекрасна російська пісня «Степь да степь кругом». І там є такі рядки:
Ты, товарищ мой, не попомни зла.
Здесь в степи глухой схорони меня.
Скільки надії, суму, довіри вкладав замерзаючій ямщик в слово «товариш». Він – його остання і єдина надія. Пам*ятаете:
Ты коней моих отдай батюшке,
Передай привет родной матушке.
А жене скажи, что в степи замерз,
И любовь свою, он с собой унес.
А який високий зміст вкладали в слово «товариш» письменники і поети. Наприклад, Олександр Сергійович Пушкін у вірші «К Чаадаєву»:
Товарищ! Верь, взойдет она,
Заря пленительного счастья!
А згадайте в «Песне о вещем Олеге» сценку, коли князь Ігор розлучається зі своїм конем:
Прощай мой товарищ, мой верный слуга.
Расстаться настало нам время.
Теперь отдыхай! Уж не ступит нога
В твое позлащенное стремя.

Хай ямщік, поет, письменник – люди цивільні. Але військові також використовували слово «товариш» особливо в критичні хвилини свого життя. Прикладів, що до цього можна привести багато. Але я нагадаю тільки один всім вам відомий приклад – останній бій команди крейсера «Варяг»:
Наверх вы, товарищи, все по местам.
Последний парад наступает.
Врагу не сдается наш гордый «Варяг» -
Пощады никто не желает.
Я впевнений, знайдуться і такі читачі, які будуть звинувачувати мене в русофобії, шовінізмі. Приклади, мовляв, тільки з життя росіян. Тай ще й бог знає в чому? Але я ще раз підкреслюю, що слово «товариш» спільнослов*янське. Було воно і є і в польській, чеській, російській, українській мовах. І особливо в українській.
Звернемося до творчості Миколи Васильовича Гоголя і його відомої повісті «Тарас Бульба». Я вважаю, що він був ближче ніж ми до запорізького козацтва і до його звичаїв. «Всякий хотел знать, - пише він в повісті «Тарас Бульба», - що скажут старейший во всем запорожском войске казак Касьян Бовдюг».
І ось, що той сказав: «Первый долг и первая честь козака есть соблюсти товарищество. Сколько я ни живу на веку, не слышал я, чтобы козак покинул где, или продал своего товарища. И те, и другие нам товарищи – меньше или больше, все товарищи, все нам дороги».
А ось, як звертається до запорізьких козаків філософ Фома Брут:
-Здравствуйте, братья-товарищи.
А як що для когось і Микола Васильович Гоголь не авторитет, тоді нагадаємо рядки з поеми Тараса Григоровича Шевченка «Гайдамаки»:
Чого Гонта ніби краде,
Або скарб ховає,
Аж труситься. Із Умані
Де-де чуть – гукають:
Товариші гайдамаки…
Гонта, мов не чує,
Синам хату серед степу
Глибоку будує.

Як що цих прикладів замало, приведу ще один. Мені здається Лесю Українку ніхто не зможе дорікнути у не відданості українському народу, українській землі, українській мові. Та ось у неї є два вірші , які називаються «Товаришці на спомин», «До товариша». Звернення «товариш» зустрічається інших її творах. Ось, наприклад, як починається «Уривок з листа»:
Товаришу мій! Не здивуйте з лінивого вірша.
Рифми, дочки безсонних ночей, покидають мене.
Розмір, наче химерная хвиля,
Розбивається раптом об кожну малу перешкоду.
Ви б даремне шукали б у ньому дев*ятого валу.
Могутньої хвилі, що такт одбиває течія океану.
Думки навіває мені тепер Чорноє море –
Дике, химерне воно, ні ладу, ні закону знає.
Вчора грало – шуміло воно при ясній спокійній погоді.
Сьогодні вже тихо і лагідно шле свої хвилі,
Хоч вітер по горах шалено несе свої хмари.
Є звернення «товариш» і у вірші «Порвалася нескінчена розмова»
Товаришу! Не можу я мовчати.
Лежить таке прокляття на мені,
Що мушу тугу словом зустрічати.
Вони дзвінкі, мої думки сумні.
А для чого нам потрібна сьогодні про це розмова. Мене лякає одне, щоб під впливом різних політичних течій(спочатку – революційних, потім – демократичних) не зникло назавжди і в український, і російській мовах таке чудове у своєму первісному значенні спільнослов*янське слово «товариш». Їх так вже багато зникло за роки існування слов*янської нації, а це небезпечно особливо зараз тому, що в нашу мову шаленими хвилями хлинули іноземні слова типу «менеджер», «мер», «інвестиція» та інші. І на
мій погляд, звернення «товариш» має право на існування.
Звичайно, коли кому-небудь з нас доведеться побувати в президентських апартаментах зустрітися з Президентом, то мабуть, краще звертатися до нього «Пан» Президент. Але як що я стоятиму в черзі за кішково-ющковими кістками, або за обідраними
ребрами, у мене язик не повернеться сказати «пан або пані» залиште мені, хоч з кілограм «кісток». Краще я звернуся «товариш», бо з людьми, які стоять разом мною в черзі ми дійсно товариши по придбанню цього дефіцитного товару.
Але і це не саме страшне. Мені здається, що разом зі словом «товариш» зникають товариські стосунки між людьми. Вже навіть з високих трибун звучать образливо-високомірні звинувачування людей інших національностей, наприклад, в тому, мовляв, живуть на Україні або в Росії їдять українське сало, або російський хліб. Ці звинувачування не тільки образливі, але і юридично не точні. Можна людину звинуватити в тому, що вона живе на Україні, а не землі своїх батьків, звичайно, в силу непередбачених обставин, можна дорікати її в тому, що не хоче вивчати українську мову, але звинувачувати її в тому, що вона їсть чиєсь там сало чи хліб – це абсурд і неправда. Ці шматки сала і хліба вони заробляли своїми руками, своїм талантом, своєю працею, своїм здоров*ям, в кінці в кінців, своїм життям. Це стосується, в першу чергу, праці шахтарів.
Даремно нікому ніщо не дається. Скільки заробив, стільки одержав.
Тому, мені здається, що той, хто виступає з такими гаслами, тільки шкодить товариським взаєминам між людьми різних національностей, ображає в першу чергу працьовитих людей, підриває політичну стабільність, спрямовує свої сили не на розбудову демократичної держави, а на її руйнування.
А це, на мій погляд, не на користь ні українському народу, ні людям інших національностей, які живуть на українській землі, яка їм стала другою Батьківщиною.

ІВАН ЧАЛИЙ, м..ЛУГАНСЬК, 2015 р1к.

А сейчас я хочу познакомить вас, уважаемые читатели, с одной , на мой взгляд, интересной страничкой из истории моей малой Родины – хутора Гвоздиков(Сорочин) Белгородской области.

ДОПОЛНЕНИЕ К «ХРОНИКЕ СЕМЬИ ЧАЛЫХ»

В 2009 году мои земляки, в частности, сын моего деревенского друга Степы Сорока Александр Степанович передал мне книгу историка и краеведа Соколова Сергея Владимировича «Хуторская
жизнь». В ней подробно излагается история происхождения наших сел и хуторов. Некоторые данные из этой книги я и хочу привести в дополнении к «Хронике семьи Чалых».
« Исходя из Генерального плана Валуйского уезда за 1786 год, на котором уже имелись некоторые хутора, можно определить время их основания, то есть где-то 1740-1780 годы. Появились эти многочисленные хутора и выборочно заселялись на землях князя
Н. Ю.Трубецкого. Заселяли эти земли казаки малороссийских полков и беглые украинские казаки, так называемые черкасы.
Названия хуторов произошли по-разному: один по прозвищу первого поселенца, например, Грицька (х, Грицинин), старика Колоты (х. Колотов), Артема (х. Артеменков); другие – по фамилии большинства поселенцев – Кулько (х.Кулькин), Гвоздики и Сороки
(х. Гвоздиков или Сорочин), Дегтяревых (х.Дегтярная) и т. д.
Хутор Малокиев (в последствии Малакеев) основали переселенцы из Киевщины и первоначально его называли Малый Киев. Отсюда и Малакеевская средняя школа, которую я окончил.
А хутор Деркульский основан переселенцами из Старобельского уезда, назван в честь реки Деркул. Интересно и название огромного яра между Малакеевым и Деркульским – Булавиновский - связано оно по всей вероятности с именем мятежного атамана Кондратия Булавина.
Хутор Гвоздиков основан во второй половине 18- го века выходцами из Украины, так называемыми черкасами. На это указывало и то, что его жители говорили на украинском диалекте. Фамилии были украинскими и казачьими: Гусь, Божко, Братишко, Сорока, Мазница, Чалый, Пономарь. По рассказам старожилов первыми поселенцами были Сороки и Гвоздики. Жителей по фамилии Сороки было больше, чем Гвоздики, но они были беднее.
И потому что зажиточных крестьян по фамилии Гвоздик было больше и был записан административно х. Гвоздиков. А народном
названии так и остался х. Сорочин.
Этот хутор принадлежал князю Н. Ю. Трубецкому. В конце 18 века он продал его помещику Петрову-Соловоло. На основании царского Указа «о свободных землепашцах» он освободил жителей хутора за выкуп от крепостной зависимости. Хуторяне с того времени стали государственными и имели свои земельные наделы.
Вся земля принадлежала сельской общине и сообща платили налоги. В 1853 году было 36 дворов, проживало 417 жителей, а уже 1887 году было 53 двора, и жителей насчитывалось 457 человек. И в дальнейшем наблюдался рост численности дворов…
Кстати, книгу «Хуторская жизнь» написал сын нашего преподавателя уроков физкультуры В. И. Соколова Сергей Владимирович Соколов. Вот такая она связь времен и поколений.

г. Луганск, 2015 год

Я, как журналист, понимаю, что в разделе «Публицистика» не обойтись без материалов о сегодняшнем дне, и они снова - о войне.

ТАК НАЧИНАЛАСЬ ВОЙНА (2014- 2015)

В принципе ничего страшного не должно было бы произойти. Но после майдановского беспредела, который длился почти полгода, с явно ура патриотическими настроениями, особенно жителей западных областей Украины, с коктейлями Молотова, горящими шинами, с круглосуточными старошаманскими методами оболванивания молодежи, которое было явным зомбированием людей всех возрастов ( это было ясно даже не профессиональному психологу), находящихся в полу наркотическом состоянии, любые лозунги, призывы, выступления воспринимались, как не оспоримая истина, и как истина в последней инстанции и выдвижение любых лидеров, псевдогероев, даже фашистского толка одобрялись без раздумий практически с первой попытки. Казалось, в этой ситуации
провозгласи своим вождем самого дьявола, его кандидатуру без всякого сомнения поддержат, а так и было на самом деле. Сценарии, расписанные американскими кукловодами со сценками псевдо патриотизма утверждались явно не народным вече, которое по своему первоначальному назначению уже не соответствовало
тем событиям, и не было тем мудрым, всемогущим, истинно народным собранием и выражением народной воли, которое могло бы решать судьбы людей.
И когда оно, это вече-овечье, провозгласило себя единоправным и единоличным правителем республики, а его махровые лидеры стали вождями, мне стало как–то не по себе и по всему чувствовалось, что страна проваливается в бесконечную пропасть хаоса, насилия, войны и непримиримого разногласия. Начиненные извне и изнутри антинародными настроениями новоявленные христопродавцы показывали реакционную сущность всего временного правительства, взявшего в основу своей звериной идеологии, тотальную ложь и дезинформацию, умышленное извращение исторических фактов, начиная от истории создания государства до военных и гражданских событий, которые стали

подавать народу под углом неизвестно откуда взятых кривых зеркал. Искаженные до неузнаваемости факты, а порой и явную неприкрытую ложь, и прочую собачью брехню перекрасившиеся средства массовой информации стали втюхивать простому народу
под видом новой идеологии. Из всего этого мотлоха стало зарождаться и вызревать ядро войны, которое разбухло до невиданных размеров и эта гниль взорвалась, выплеснув наружу всю пену, с ожиревшими, награбившими у народа миллиардерами, которые еще во время майдана шли во главе колонн, лицемерно заявляя, что они выступают против олигархов, а на самом деле они
уже готовили войну с востоком страны, и готовили ее задолго до мадонутого майдана во львовских, тернопольских, иванофранковских «осередках» бывших оуновцев, своих боевиков, сотников, главарей военных формирований. И когда появилась первая возможность втянуть Украину в затяжной военный конфликт, они не упустили этот шанс. Но это была еще только война жестокая, информационная с диким перекручиванием фактов, фальшивизацией всего славянского, злобным утверждением гебельсовской пропаганды, причем ее способами и методами.
По всей Украине прокатилась волна большей частью без основательных захватов государственных обл-райадминистраций, управлений внутренних дел, судов, прокуратур, особенно в западных областях Украины. А по всей республике шла тотальная дискредитация всех силовых структур, органов управления, не угодных Западу партийных, общественных организаций, партий и движений. Умышленно проводилось разбалансирование экономики, разрушались еще сохранившиеся формы коллективного труда. Навязывалась противная и ненавистная всему востоку Украины, его трудолюбивому народу идеология. И, естественно, она встретила отпор в душах и сердцах его граждан. И это вполне закономерная реакция при столкновении противоположных мнений. И в любом цивилизованном обществе такие противоречия необходимо было решать только мирным путем (путем референдумов, опросов общественного мнения, внесения изменений в статьи действующей Конституции, в конце концов – путем переговоров). И на Востоке страны решили этот вопрос

путем проведения референдума 11 апреля 2014 года о самостоятельности Луганской и Донецкой областей. Я согласен, что его подготовка была организована из рук вон плохо, без основательной идеологической поддержки, даже не посчитавшись с
мнением Президента России В.В. Путина, что на данный период времени это поспешный шаг, необходимо повременить. И все равно, даже после проведения референдума можно и нужно было разрешать этот вопрос мирным путем (путем пересмотра результатов референдума, повторного его проведения, самых различных на всех уровнях переговоров, вплоть до непризнания результатов и так далее, и тому подобное). Есть масса вариаций решения этого вопроса мирным путем.
Но оказалось, этот мирный путь, пришедшим к власти фашистским молодчикам, был абсолютно не нужен, а тем более, что теперь уже подтверждено самим Президентом США Обамой: план вооруженного переворота в Украине проводился при конкретном участии спецслужб Америки, и естественно, получил полную поддержку продажной Европы. Разыгрывалась полномасштабная карта разрушения бывшей Югославии, но теперь на Донбассе. А в отдельных моментах были подражания украинских силовых структур диктаторским замашкам Израиля с ближним Востоком. Да оно и не удивительно. Во главе агрессорских правительственных украинских систем стали еврейские миллиардеры и миллионеры, которые кощунственно заявляли и заявляют, что они защищают интересы Украины, на самом деле они убивают, в прямом смысле ее народ, унижают его до мусорных баков, ломают его национальную и общечеловеческую сущность, затаптывая вонючими американскими ботинками, свободу простого человека, его честь и достоинство.
Все они только на словах борются за единство республики, а на самом деле они дробят ее на части. Только перечислив ряд воинских формирований, которые участвуют в военных действиях,- националисты, иностранные легионы, регулярные войска нацгвардии, министерства внутренних, незаконные бандитские батальоны, правый сектор, с другой стороны – ополченцы, так называемые сепаратисты, террористы, в их числе и казачьи полки

станет ясно, что о ни какой военной тактике и стратегии говорить не приходится. Это подтвердилось и на практике. Нарушены все элементарные правила ведения войны. Коль война ведется с
террористами, то на вооружении, кроме автоматов и пистолетов, никакого другого оружия не должно быть! В войне на Донбассе участвует вся военная техника, которая имеется во всех странах мира на вооружении, начиная от самолетов кончая снайперскими винтовками. А способы ведения войны самые трусливые и варварские. Разве много надо мужества и смелости, чтобы установить дальнобойные орудия, системы залпового огня, другие артиллерийские средства ведения огня от линии соприкосновения на расстоянии около 50 километров и гатить со всей дури по мирным жителям, их домах, школах, больницах, просто по мирным деревням и поселкам? А именно так велась и ведется война на нашей территории. И мы, жители Востока Украины, по неволе превратились в фаталистов, которым ничего не остается делать, как ждать: попадет снаряд, мина или бомба в твой дом или не попадет?
А этим взрослым дядям, которым захотелось поиграть в «войнушки», совсем, наверное, снесло башку, и они не понимают, что их действия на Востоке Украины - не компьютерные игры, а настоящая грязная, кровавая война и рвутся настоящие бомбы и снаряды, унося тысячи жизней, калеча и уродуя физически и морально миллионы людских судеб.
Я считаю, беспрецедентной авантюрой, объявлять сепаратистами и террористами народы двух крупных областей Луганской и Донецкой, которые по населению и территориям намного больше чем такие страны, как Латвия, Литва, Эстония вместе взятые. А определение террористы, точнее подходит к обкуренному временному правительству Украины, которое само себя избрало на этот пост вооруженным путем, ибо, если заглянуть в словарь иностранных слов, то вот как он толкует слово «террор» -«это политика устрашения, подавления противников насильственными методами, террористическими актами вплоть до физического уничтожения». И всем, кто употребляет это слово в отношении луганчан и дончан, не мешало бы хоть изредка открывать словари.
А новоявленным руководителям, претендующим на роль в истории, и их пособникам, награбивших нечестным путем

миллиарды и миллионы народных средств, если они в здравом уме и трезвой памяти, следовало бы с самого начала искать мирные пути разрешения конфликта на Востоке Украины: проводить
повторные референдумы, вести агитационную работу, организовывать круглые, квадратные, какие угодно столы, всевозможные собрания, вече, конференции и так далее и тому подобное, но ни в коем случае не применять звериную силу, ни в коем случае не начинать кровопролитную, беспощадную, несправедливую и, главное, бессмысленную войну со своим народом! А судя по разрушениям, по концентрации ударов, обстрелам, бомбардировкам социально значимых объектов Луганской и Донецкой областей, вовсю готовился плацдарм для разработок сланцевого газа в угоду пузатым денежным мешкам и их хозяевам из Соединенных Штатов Америки. Я молю бога, чтоб это у них не получилось.

блокадный Луганск, 2014- 2015 гг.

ЛЮБИМЫЙ ПЕРЕКРЕСТОК

РАССКАЗ

Когда приходит беда, особенно такая, как война, невольно с теплом и нежностью вспоминаешь прошлое, хотя в нем не все было прекрасно и безоблачно. Все невзгоды и проблемы кажутся такими мелкими и ничтожными, что они просто выпадают из памяти. А картины из прошлого всплывают, такие простые и прозаичные, которым в той будничной жизни не придавал никакого значения.
Взять, к примеру, обычный рядовой перекресток на квартале Дружба города Луганска. Он объединял четыре крупных квартала: наш, Солнечный, имени Гагарина и 50 лет Октября. Перекресток был и остается самым многолюдным и популярным для жителей нашего мегаполиса.

Мы с внуком Егоркой настолько уже изучили работу светофора, что твердо знали: сколько горит зеленый свет, сколько – красный. Если считаете, время их действия одинаковое, то глубоко
ошибаетесь. Как и во всем мире, автомобилисты не любят пешеходов. Они портят им всю жизнь, мешают ездить без остановок. Видимо, из этих соображений на нашем перекрестке зеленый свет, разрешающий проезд автотранспорта, горит целую минуту, а тот же зеленый свет для пешеходов – всего 29 секунд. Ну, а красный соответственно такое же время - только в обратной последовательности. А так как движение двухстороннее по двум широченным автотрассам всегда очень оживленное, то мы с Егоркой еле-еле успевали переходить улицу, а нередко приходилось пользоваться островком безопасности, на котором мы старались придумать какой-нибудь стишок, чтобы лучше запомнить правила поведения на дороге. Вот, например, какое у нас получилось двустишие:

Если красный свет горит,
Значит, нам проход закрыт.

Придумыванием мы занимались не только на островке безопасности, а и по пути всего следования, то ли по дороге в школу, то ли домой к папе и маме, то ли назад в гости к бабушке, то ли на занятия в музыкальную школу. (Кстати, могу похвастаться: Егорка в возрасте восьми лет за один год занял сразу три призовых места в конкурсах игры по классу баяна: в своей школе, на городском и областном выступлениях). А когда внук исполнял пьеску «Метелица» на отборочном конкурсе, все члены комиссии встали и, стоя, аплодировали. В этом успехе первоочередная заслуга,я считаю, преподавателя музыкальной школы Сергея Владимировича Чернецкого).
Так вот, если на красный свет у нас придумка-выручалочка сложилась быстро, то на зеленый свет шла со скрипом. Но благодаря общим стараниям, в ходе творческих дискуссий по дороге в музыкальную школу у нас получилось такое, на мой взгляд, вразумительное четверостишие:

Вот зеленый свет горит,
Он нам ясно говорит:
«Не зевайте, проходите,
Пропускает вас водитель!»

Не знаю, как складываются у других дедушек взаимоотношения с внуками, но мы с Егоркой всегда находили общий язык. Например, по дороге к нашему любимому перекрестку, нам приходится проходить немало канализационных люков, порой даже приоткрытых, а иногда и совсем не закрытых. О том, какую опасность они представляют для детей, и говорить не приходится. А когда Егорка был совсем маленький, то он так и норовил стать на люк, да еще и подпрыгнуть на нем, что меня пугало и очень беспокоило. Постоянные окрики: «Нельзя так делать! Это опасно!» и так далее, практических результатов не приносили. И только, когда мы с ним сочинили такое стихотворение:

Коль не хочешь быть калекой,
Будь, Егорка, человеком.
Без меня или со мной
Обходи ЛЮК стороной! –

ситуация поменялась в лучшую сторону. Внук не только не становился ножками на люк, а и своих сверстников, с которыми шли иногда вместе или в школу обычную, или музыкальную предупреждал об опасности.
Видимо такая сущность бабушек и дедушек - вдвое больше беспокоиться за своих внуков и внучек, чем за собственных детей. Помню, однажды, мы тогда жили на первом этаже многоквартирного дома, а Егорка играл на улице со своими друзьями. Окна нашей квартиры выходили прямо на детскую площадку. Дети есть дети. Внук повздорил с таким же мальчишкой, как он сам. А тот, недолго думая, хватил камень и изо всей силы ударил им, как оказалось, прямо по локтю. Даже взрослые знают, какое это больное место. А удар был настолько сильным, что Егорка заплакал и закричал: «Спасите!» Мы это увидели в окно, испугались и выбежали на улицу. И впереди босиком неслась бабушка, не выбирая дороги. Но, слава богу, все обошлось, хотя ушиб был очень сильный.
Как-то уже принято, чтобы взрослые оберегали малышей от подстерегающей опасности, и не только на шумных городских улицах, суетливых перекрестках, но и на природе.
Как-то осенью с Егоркой шли через лес от Каменнобродской дачи. Стояла теплая погода. Под деревьями на слежавшейся листве появилось много грибов не только съедобных, но и ядовитых. И среди них – много мухоморов. Красивые красные шапочки с белыми пятнышками. Прямо так и просятся, чтобы их сорвали. А как малышу объяснить, что такие грибы собирать нельзя, что они ядовитые. Тогда у нас и появилась придумка-выручалочка:

Как-то в лес пошел Егор,
И нашел там мухомор.
До чего ж красив на вид –
Только, жаль, что ядовит!

Сейчас все эти опасности кажутся действительно детскими шалостями, забавами, по сравнению с теми событиями, которые произошли на нашем любимом перекрестке летом 2014 года, когда началась война.
Мой младший сын Андрей со своей семьей из-за участившихся артобстрелов киевскими силовиками Луганска был вынужден бежать из города. Благо хоть внук Егорка уже к этому времени успел закончить второй класс. Да их можно было понять. В тот период Луганск находился в плотной вражеской осаде. Обстрелы не прекращались ни днем, ни ночью.
Поначалу сын хотел уехать в Харьков, но по пути следования попали под жесточайший обстрел в районе Дебальцево. Прямо в поле их высадили из вагонов и они вынуждены были добираться до ближайшего населенного пункта пешком. Обстрел не затихал ни на минуту. Интенсивность была настолько частой и близкой, что Андрею приходилось собой прикрывать сынишку. К счастью, все обошлось. Их семья все-таки добралась до ближайшей станции, но все поезда в сторону Харькова, Киева националисты отменили, и Андрею со своей семьей пришлось возвращаться назад уже к родственникам жены в Петровское. Луганск находился в осадном положении. На следующий день сын спешно уехал в Россию, слава богу, туда путь был свободен.
А мы с женой остались в Луганске. В наши обязанности входило: присматривать за квартирой сына и их имуществом. Андрей уехал
со своей семьей, практически не взяв ничего из своих пожитков, ну это так, как во время неожиданного пожара убегает из своего жилища человек. Даже не все документы забрали. Пожар войны, он гораздо страшнее обычного пожара, потому что у пожара войны не существует границ. Теперь, мне кажется, самое время вернуться в нашем повествовании к нашему любимому перекрестку.
Квартира сына находилась на квартале имени Комарова, а чтобы попасть в нее от нашего дома, обязательно надо было переходить перекресток, с которого я начал свой рассказ. Город в это время националисты обстреливали беспощадно. «Грады», минометы,
вся артиллерия залпового огня силовиков била безжалостно по жилым кварталам, социально-бытовым объектам, по всем окраинам и по центру мирного Луганска. Уже было много человеческих жертв. Жители, которые остались в городе, каждую секунду ожидали, что рано или поздно снаряды попадут в их дом или квартиру. Это напряжение чем-то напоминало русскую рулетку. А все жители невольно оказались в роли фаталистов.
Тогда в городе уже не было ни света, ни воды, ни еды. Все средства связи, в том числе и мобильные телефоны не работали. Прекратили вещание радио и телевидение. Информацию о событиях на фронте узнавали по транзисторным приемникам. И вот можете себе представить: наступала ночь, город погружался в кромешную тьму, жуткая тишина, а ближе к полуночи начинался обстрел и он продолжался до самого утра.
Эту картину хочу дополнить еще таким жутким эпизодом. Рядом с нашим домом находится Восточный рынок. Днем он почти не открывался. А ночью все ворота закрывались на замок, пройти туда невозможно. Зато бездомные собаки там собирались в прайды, и постоянно лаяли, особенно если там проходили редкие прохожие, или забегали по ошибке заблудившиеся собачонки. К этому раздражителю мы уже как-то привыкли. И вот в одну из таких бессонных и беспокойных ночей, начала в этом районе выть собака. По голосу можно было определить, зверь очень крупных размеров,

скорее всего овчарка. А вой собаки был очень похож на волчий. И так продолжалось недели две подряд каждую ночь. И чем сильней обстрел, тем сильней она выла. Люди полушутя, полусерьезно
стали поговаривать, что этот пес служит для националистов наводчиком. Шутки шутками, но в одну ночь, когда был особенно сильный артобстрел, слышались автоматные и пулеметные очереди, крики, шумы машин и укропы бежали из города (скорей всего это были диверсионные группы), я слышал, как их сопровождала собака, ее голос я бы узнал из тысячи. И вой слава богу прекратился.
Но это – небольшое отступление от темы. Возвратимся к нашему перекрестку. Как я уже упоминал, нам нужно было присматривать за квартирой сына. Однажды, когда обстрел немного приутих, мы решили пройти на квартал имени Комарова. Успели только перейти через больничный двор, до перекрестка оставалось максимум сто метров, засвистели мины. И что странно, никак нельзя угадать, где они упадут и где взорвутся. Мы с женой сначала стали прятаться за деревьями, потом смотрим, какой-то молодой парень укрылся за пятиэтажкой, мы - за ним. Стоим, прижавшись к стене. И уже слышим где-то рядом взрывы. Принимаем решение: перебежками возвращаться домой в свой многоквартирный дом. Там, по нашему мнению, и стены толще, и все-таки подвал есть. Что мы и сделали.
А вечером из информационных сообщений узнали, что был обстрелян именно наш любимый перекресток, погибло около десяти луганчан, которые по злой воле рока оказались там. И среди них - знакомые моего старшего сына Ивана – молодая пара муж и жена. На следующий день, когда канонада немного приутихла, мы все-таки пошли посмотреть квартиру сына. И, естественно, шли через наш любимый перекресток. Впечатление тягостное. Видно было, что снаряды взорвались буквально рядом с перекрестком. Воронки на удивление не очень глубокие, видимо качественный асфальт. Изуродованный взрывами фирменный белый ларек «Станица», в котором мы часто с внуком покупали молоко, иссеченные осколками стены «Солярия», фотография, целый ряд магазинов, засохшие лужи крови, и усыпанный цветами черный асфальт.
Люди, переходившие перекресток, останавливались на месте трагедии, склоняли головы перед погибшими и посылали

проклятия современным фашистам, расстрелявшим мирных жителей: « Будь ты проклят, Порошенко и вся твоя гитлеровская свита!»
Перекресток потихоньку возвращался к нормальной деятельности, и сейчас работает на полную силу. А это значит, что никакой войне не победить жизнь!
Так что, дорогой внук Егорка, я тебе с радостью сообщаю: наш любимый перекресток победил войну!
Хотя все равно о ней напоминает мемориальная доска, которая установлена на месте гибели мирных луганчан, да венки с траурными лентами и живые цветы. Мы вас всегда помним, дорогие земляки.

г. Луганск, 2014- 2015 годы.

КРИНИЦА В ЦЕНТРЕ ФОНТАНА

РАССКАЗ

У меня к воде всегда было (я даже сразу не могу подобрать нужного эпитета) трепетное, уважительное, одухотворенное отношение. Может потому, что ее в моей жизни всегда не хватало, особенно в детстве. Колодца в нашем дворе, в той деревне, где мы жили, не было. Приходилось ходить через широченную улицу к деду Ивану. Он был пасечником, при этом обладал незаурядной силой. Рассказывают, что он во время своей службы в армии какого-то турецкого борца на лопатки положил. Правда это, или неправда, поди, догадайся.
По характеру дед был очень добродушным и в то же время неразговорчивым человеком. А чтобы его вывести из душевного равновесия, вынудить матерно заругаться, дело бесполезное. Да и просто лишнего слова из него не вытащишь. А вот в том, что он обладал силой необычайной, односельчане убеждались не раз. Как-то раз деревенский ветеринар Андрей Степанович решил племенному быку сделать какую-то инъекцию. Он собрал

несколько крепких мужиков, среди которых был и дед Иван, и попросил их завалить животное. Несколько попыток это сделать, не принесли результата. Это так разозлила деда Ивана, что он не
удержался и изо всей силы ударил быка кулаком по лбу. Громадный бугай от неожиданности присел на задние ноги, и мужики его успешно завалили.
А во дворе этого деда Ивана был колодец. Очень глубокий. И доставать воду нужно было этаким коловоротом с железной ручкой. Когда ее вращаешь, на толстый деревянный чурбан накручивалась железная цепь с мелкими звеньями, а на ее конце висел железный карабин, на который и цеплялось за дужку ведро. Каждый, кто приходил, прицеплял его и опускал в колодец. Когда ведро наполнялось водой, ощущался такой толчок, будто оно пошло ко дну. Значит, можно вытаскивать. В обратную сторону накручиваешь коловорот и ведро с холодной колодезной водой в ваших руках.
Мы ходили к деду Ивану и бабе Насте (это его жена), а вернее, к их колодцу почти каждый день. А когда я подрос, обязанность обеспечивать нашу семью водой, была возложена на меня. Дворы у нас в деревне заборами никогда огораживались. Дверь на засов закрывалась только на ночь. А днем в ручку двери втыкался прутик, и это означало, что хозяев нет дома. Замков никогда и никаких не было.
Почти все дворы у нас в деревне были проходными. Можно через них беспрепятственно проходить от соседа к соседу. Я к деду Ивану ходил через широкую улицу. Так что носить воду было достаточно далеко. Причем, сразу по два ведра. Поэтому мы берегли каждую каплю этой живительной влаги. Вдобавок, вода была вкусная, а такая холодная, что даже зубы ломило.
Потом, когда я подрос лет до десяти-двенадцати, мне уже доверяли пасти отары коз и овец, а иногда - и стада коров. А лет в пятнадцать часто на летних каникулах это уже становилось чуть ли не постоянной работой.
Бывали такие случаи, что стадо на обед не пригоняли в деревню. Тогда поить его приходилось прямо на пастбище. Для этого у нас там было два колодца. Первый находился недалеко от хутора Панькова. Это был большой метра по четыре каждая сторона

деревянный сруб, выступал над землей сантиметров на восемьдесят. На веревку прикреплялось ведро, и вот им нужно было доставать из колодца воду. А рядом стояли два больших
деревянных корыта длиной около двух метров, шириной сантиметров пятьдесят. И вот представьте себе стадо голов пятнадцать-двадцать, которое после того, как оно напаслось, а вдобавок и жара, нужно было напоить. Каждое животное, особенно, если это коровы или быки и волы, «пригубит», как минимум, по ведерку.
А второй колодец находился ближе к хутору Грицинин. Здесь сруб был примерно по метру двадцать каждая сторона. Естественно, квадрат по форме. Вода доставалась большим деревянным журавлем, на конце которого было закреплено большое деревянное ведро. Глубина колодца свыше семи метров. Также рядом деревянное корыто. Пока натаскаешь воды на все стадо, руки отваливаются. А отступать-то некуда. Так что приходилось дорожить каждой каплей воды. Не приведи, господи, вылить на землю или просто разлить.
Однажды, это я помню, как сейчас, пригнал я отару овец и коз на водопой, как раз в обед к первому колодцу. Смотрю: ведра на журавле нет. То ли оно сорвалось и утонуло в колодце, то ли его кто-то украл. Было состояние шока. Хорошо, хоть в корытах вода еще осталась, ее, слава богу, хватило напиться всему стаду. Я уже о себе и не думал, хотя во рту все пересохло. Пришлось из корыта набрать воды и пополоскать во рту. Еле дождался вечера, когда стадо уже можно было гнать домой.
Я часто вспоминаю песенку из кинофильма «Волга-Волга», вернее, припев из нее: «и выходит без воды и ни туды, и ни сюды».
Песенка незатейливая, шуточная, но смыслу – точная. Вот во время уборки урожая, вода поистине была источником жизни. Я в возрасте 14-15 лет уже принимал активное участие в полевой страде. И нигде ни будь, а на комбайне. Конечно же, не за штурвалом этого огромного корабля полей, а на соломокопнителе. Он прикреплялся сзади комбайна. Это громадный металлический ящик глубиной в два человеческих роста, и шириной, как два самых мощных самосвала. А примерно посередине копнителя были приварены узкие железные площадки с поручнями. В мои

обязанности входило: ходить по этой площадке с вилами и равномерно распределять солому по копнителю, которая
подавалась шнеками от комбайна. Обычно эту работу необходимо было выполнять вдвоем. Один подросток с одной стороны на площадке, второй – с другой. А когда соломокопнитель наполнялся полностью, нужно было нажать на педаль, дно устройства открывалось, и на стерне оставалась ровная четырехугольная копна. Потом их свозили в одно место, чаще всего на выгон возле животноводческих ферм, и солома скирдовалась в стога.
Все люди, работавшие на уборке урожая, всегда с нетерпением ожидали, когда привезут в поле специальную деревянную бочку полную чистой прохладной колодезной воды. Это был, как глоток свежего воздуха, новый заряд бодрости, пополнения сил и энергии. Обычно бочка с водой оставалась в поле до самого позднего вечера.
А как было приятно, когда заканчивался рабочий день, вода в бочке уже нагрелась, смыть ею, прилипшую к потному телу пыль, остюки и саму усталость. Ощущение всегда было такое, будто обливался настоящей живой водой, обновлял все свои силы, тело и душу. Я даже придумал такое заклинание, не знаю, действенное оно или нет, а звучит оно так:

Ты – холодная вода,
Ты – целебная вода,
Ты – волшебная вода,
Уноси мои болезни
От меня их навсегда!

Мне оно помогало и помогает сейчас.
А жизнь-то преподносит свои самые непредсказуемые сюрпризы. Я неслучайно свое повествование веду о воде. Дожив до преклонных лет, я не думал, что эта живительная влага настолько бесценна, и жизненно необходима для человека, да и всех живых существ на земле. По радио и телевидению мы часто видим кадры, на которых показывают джунгли, безжизненные пустыни, животных и людей, изнывающих от жары и жажды. И никогда, даже в кошмарном сне, не мог предположить, что в 21 веке при

наличии рек, озер, подземных источников наш полумиллионный город Луганск, в том числе и мы, будем страдать от нехватки воды.
Причем, в течение нескольких месяцев, а некоторые районы, в частности, поселок Красный Яр - целых полгода. И это случилось тогда, когда на нашу землю пришла жестокая несправедливая война 2014 года.
С начала вода шла по графику: днем – с 6 часов утра – до 10, а вечером с 18 до 21 часа. Потом стала поступать с большими нарушениями графика и уже ни день в день, по несколько раз в неделю. Обстрелы города с каждым днем усиливались и воду в дома из-за повреждений коммуникаций перестали подавать совсем.
И самой большой проблемой стала работа канализации. На всех кварталах воды катастрофически не хватало для смыва унитазов. Хорошо хоть для питья изредка привозили водовозы. Люди брали по 5-6, а то и до 10 пластмассовых пяти-шести литровых бутылей. Очереди были громадными, люди становились в них чуть ли не подъездами. Так что вклиниться в их ряды было непросто, не редко многочасовые стояния в очереди оказывались напрасными, просто в машине не оставалось ни капли живительной влаги. Естественно, эту воду старались использовать только для питья и приготовления пищи. А те капли, которые оставались после мытья посуды, умывания, чистки зубов, редкой стирки собирали для смыва в унитазах. Конечно же, ее не хватало.
Как-то обнаружили в подвале нашего многоквартирного дома трубу, в которой осталось немного воды. Сразу об этом сообщили всем жильцам. Но ее хватило только на два дня. И снова – поиски воды. Насосная станция, которая находилась рядом с нашим домом, не работала из-за повреждений украинскими силовиками водопровода.
Использовались самые мыслимые и немыслимые варианты поиска воды. За машинами, которые подвозили хоть изредка воду, фашисты устраивали настоящую охоту. Были случаи, когда вместе с водовозами погибали и их водители. Уродовались взрывами снарядов все городские и областные узлы водоснабжения.
И вот кто-то из луганчан на восточных кварталах неожиданно обнаружил в заброшенном парке Дружба в давно уже не работающем и почти разрушенном фонтане, прямо в его

центральной части небольшую, можно сказать, криницу, наполненную водой. Она представляла собой небольшой,
выложенный из кирпича квадрат примерно метр на метр. И такой же глубины. И люди со всех кварталов ринулись туда. Воду выбирали до самого донышка. Черпали кружками, черпаками, маленькими ведрами, половинками от отрезанных пластмассовых бутылок, чуть ли не ладошками. А очередь не уменьшалась, потому что неизвестно откуда вода текла крохотными ручейками и ни на минуту не прекращалась, словно дар божий.
Где-то к полуночи очередь угасала. А утром, еще только начинало рассветать, криничка посередине фонтана уже была полна воды. Правда, вода была техническая, но женщины ею иногда даже стирали. И так продолжалось до тех пор, пока не заработала насосная станция.
Жара летом 2014 года стояла невыносимая, температура иногда доходила до 40 и выше градусов. Люди изнывали от жажды. И наконец, насосная станция заработала, но вода в квартиры не подавалась, видимо, из-за низкого напора. На территории станции открыли двое ворот, а там организовали около шести кранов, из которых можно было брать воду. Вы можете себе представить, сколько там собиралось людей. Не вы не можете этого сделать, потому что это не поддается здравому рассудку.
Я приведу только один пример. В один из первых дней, когда на насосной дали воду, мы с женой и соседями по дому простояли в очереди более семи часов. Вдобавок, обстрелы не добавляли оптимизма. Услышав вой снарядов или мин, люди не убегали , а падали прямо на землю. Несколько снарядов взорвалось буквально рядом на автостоянке. Чтобы объяснить насколько рядом, приведу наглядный пример: у насосной и автостоянки одна общая стена, которая разделяла их территории. И опять же здесь воду брали только для приготовления пищи и питья. А для злополучной канализации опять же шли к этой кринице в середине фонтана.
Спасали еще дожди, но их за три с лишним месяца было всего два или три. Причем, ливневые. Вода с крыш по водостокам бежала с такой силой, что с трудом можно было удержать ведро. Все жильцы, несмотря на проливной дождь, стояли в очереди и

старались, как можно больше занести в дом воды, чтобы наполнить свои ванны. Вода была грязная, но для технических нужд годилась.
На всех ее, конечно, не хватало. И когда прекратился дождь, мы собирали воду по лужам до последней капли.
Хочется особые слова благодарности сказать всем луганчанам, которые, несмотря на изнурительные, многочасовые, километровые очереди, вели себя с достоинством, уважением друг к другу и с честью. Ополченцы, чтобы хоть как-то облегчить участь блокадников, открывали все новые и новые точки забора воды. Это и в многоквартирном доме на квартале имени Ватутина, и на фабрике «Стиль», и в Вергунке на улице Огневой, а затем и в святом храме, и даже на улице Смоленской, это уже недалеко от моста на реки Лугань, где стоял первый блок-пост ополченцев. Воду уже подавали из скважин, но ее все равно не хватало. Но никогда ни в одной из очередей, которых нам приходилось стоять, не было споров, раздоров, острых конфликтов. Беда будто объединила луганчан, они за эти долгие тревожные военные дни, мне кажется, стали добрее, сплоченней, внимательней друг к другу.
Я не знаю, но думаю, что ополченцам вменялось в обязанности следить за порядками в очередях, то ли при получении гуманитарки, то ли пенсии, то ли за водой. Они всегда приезжали, иногда при полной амуниции, то есть в военной форме и с оружием. Но люди, особенно в очереди за водой, вели себя так, будто они стоят за билетами в кинотеатр, мирно, дружелюбно беседуя друг с другом. Ополченцы заботились только об одном, чтобы блокадники во время активного обстрела или воздушной тревоги не выходили на широкую дорогу, а прижимались поближе к забору насосной станции.
А если учесть то обстоятельство, что город уже несколько месяцев жил без света, воды, еды и связи даже мобильной, не работало ни одно средство массовой информации, кроме газеты «21-й век», то можно только удивляться мужеству луганчан.
Мне во время блокады довелось встретиться, например, со своими товарищами из Межрегионального Союза писателей с библиофилом, журналистом, организатором клуба любителей миниатюрных изданий «Колибри» Яковом Аркадьевичем Смоляренко в центре фонтана у криницы, когда над нами

буквально в нескольких метрах пролетел снаряд. С Наташей Мавроди (Морозовой), заместителем председателя писательского
Союза в очереди у машины за покупной водой, и она мне рассказала, что их девятиэтажный дом пострадал от взрывов, к счастью, ее квартира осталась сравнительно целой. И они могут подтвердить мужество луганчан во время жестокой блокады. Низкий Вам всем поклон до самой земли, нашей многострадальной земли.

город Луганск, 2014 – 15 годы.

ПОЛЕТ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Прошло более двух лет после того, как в областной библиотеке имени А. М. Горького состоялось первое организационное собрание, на котором был создан Луганский клуб любителей миниатюрных изданий «Колибри». Время для его деятельности выпало, прямо скажем, весьма неблагоприятное. И прежде всего из-за того, что начались военные действия. Такое не могло присниться даже в кошмарном сне. Но несмотря на сложные жизненные перипетии, клуб продолжает работать. И в этом заслуга, прежде всего его организатора и вдохновителя, страстного коллекционера Якова Аркадьевича Смоляренко.
Подтверждение тому – очередное заседание миниатюристов, которое состоялось 27 июня 2015 года. Проходило оно в том же зале на третьем этаже библиотеки. Казалось бы, ничего не изменилось. Но суровая действительность наложила свой отпечаток не только на членов клуба, но даже на саму библиотеку. Снарядами украинских силовиков нанесен серьезный ущерб прекрасному, совсем мирному зданию. Повреждения еще до сих пор не удалось отремонтировать. В этом могут убедиться как сами луганчане, так и гости города. Рваные раны на корпусе библиотеки да и на самой остановке хорошо видны с проезжей части улицы Советской.

В этом плане можно с горькой иронией сказать, что миниатюрная книга в большем выигрыше перед обыкновенным толстым изданием, хотя бы том смысле, что в нее труднее попасть пулей или осколком снаряда. Кто-то может сказать, что это не удачная шутка журналиста. К сожалению, нет. В библиотеке на выставке «Расстрелянная книга» демонстрировалось несколько изданий, с торчащими из них осколками снарядов. Некоторые любители миниатюрных изданий, в том числе и я, были посетителями этой выставки и видели эти изуродованные книги своими глазами.
Но вернемся к заседанию клуба. Оно было не таким многочисленным, как бы хотелось, но этот недостаток компенсировали его участники своей активностью. Тон задал Яков Аркадьевич Смоляренко. Он в свойственной ему манере прямо на столе устроил своеобразную выставку миниатюрных книг.
И о каждой из них рассказал подробно и проиллюстрировал наглядно, а также познакомил с тенденциями, новинками и дальнейшем развитием этого движения как в нашей области, так в целом по Украине.
В частности, порадовало своими работами издательство «Янтарь». На этом хотелось бы остановиться более подробно. Миниатюрная книжечка «Любіть Україну» сразу привлекает внимание оригинальным дизайном. Размером она чуть больше спичечного коробка. Листики изготовлены из плотного картона. Размещено в этом издании всего одно стихотворение известного украинского поэта В. Сосюры «Любіть Україну». Каждому четверостишию предоставлена целая страничка с цветными иллюстрациями из жизни современного Киева. И что интересно, несмотря на то, что страницы сделаны из твердого картона, абсолютно не чувствуется их тяжеловесность, а наоборот, ощущается непонятная изящность, легкость, я бы даже сказал, невесомость.
Во второй книжке-малышке напечатано одно из самых популярных произведений гениального русского писателя Н. В. Гоголя «Пропащая грамота». Ценность этого издания в том, что оно на украинском языке в переводе талантливой поэтессы Леси Украинки и называется «Запропаща грамота». В нем меня привлекло не только содержание сочинения, хотя оно уже

настолько известно почитателям таланта писателя, что не нуждается в комментариях, и не то, с какой любовью сделан перевод, а полиграфическое исполнение и оформление книжечки. Когда смотришь на иллюстрации, то невольно с головой погружаешься в ту далекую гоголевскую Украину с ее древними обрядами и обычаями. Привлекает подбор шрифта, каким напечатан текст. Создается впечатление, будто это какая-то загадочная и волшебная вязь.
Мне кажется, что эти издания, станут настоящей находкой для коллекционеров-миниатюристов. Кстати, редактор этих книг - ответственный секретарь Луганского клуба миниатюрных изданий, коллекционер, писатель и переводчик Л. Цай, а руководитель издательства «Янтарь» Д. Манько, большой любитель миникниг – член этого клуба.
Участники заседания с интересом познакомились с этими книгами и поделились мнениями. Врач, журналист Ю. Кукурекин
рассказал о своих впечатлениях от поездок по Украине и о новинках в мире миниатюрных изданий. Библиотекарь Л. Агашкова и инженер Т.Быцко продемонстрировали редкие издания прошлого века. Своими мыслями и предложениями о дальнейшей работе клуба поделились писательница Т. Забуга-Ларина и поэт А Нестеров. Так что жизнь продолжается. Хочется пожелать клубу «Колибри» широкого взмаха крыльев и высокого полета.

Блокадный Луганск, 2015 год.